Таланты и покойники. Александра Романова
состояния к жизни. Это раздражало, поскольку в подобные моменты боль усиливалась, становясь совсем нестерпимой.
А потом Лешка деловито сказал:
– Мама, хочешь, я заделаю все щели, и мы откроем газ? Говорят, это совсем не больно. Все лучше, чем так.
И тут Вика вдруг явственно представила мертвое тело сына, которое заколачивают в гроб. Словно Сашку хоронят снова. Снова убивают и снова хоронят, будто мало было одного раза, будто замкнулось кольцо времени и страшные события станут повторяться вновь и вновь. И она поняла, что ей есть что терять в этой жизни, а следовательно – жизнь продолжается.
Но восстала из пепла не прежняя Вика, в сорок лет все еще ощущавшая себя девчонкой. Родилась Виктория Павловна, зрелая женщина, беззаботная активность которой преобразовалась в умение твердо идти к намеченной цели, а наивный эгоцентризм – в прагматическое использование окружающих.
Цель была проста – не сойти с ума в пустом мире, где больше нет Сашки. Значит, требуется… язык не поворачивается произнести… требуется заменить его… нет, не другим мужчиной, это нелепо, но неким стержнем, способным поддержать развалины порушенной души.
Сперва Виктория Павловна сделала таким стержнем любовь в сыну, но быстро опомнилась. Она видела, как оголтелые матери калечат мальчишкам судьбы, пестуя инфантильных субъектов, до старости не обретающих самостоятельности. А Лешка должен вырасти похожим на отца – мужественным, верным, умным, и, следовательно, любовь к нему нельзя превращать в культ. Не стоит душить ребенка излишней заботой, надо дать ему право набить шишек, как бы ни хотелось подстелить всюду соломки. Виктория Павловна сумела взять себя в руки и направила лавину чувств к сыну в более спокойное русло, а когда загадочная энергия, заставляющая беспричинно тосковать, снова потребовала выхода, нашла более безобидный – искусство.
Едва Виктория Павловна поняла, что ей нужно, она тут же взялась за дело. Возобновила порванные богемные связи, мило извинилась за свою грубость, была почти всеми прощена, и ей подыскали работу ассистента режиссера в одном из солидных театров. Однако не прошло и месяца, как опять нахлынула тоска. Быть девочкой на побегушках, пусть при талантливом хозяине, не то, чем Виктория Павловна могла заглушить боль в сердце. Лучше быть первым на деревне, чем вторым в городе, – исходя из данного принципа, она стала присматривать новое место и приземлилась, наконец, кружководом при Доме культуры. Знакомые недоумевали. Зарплата мизерная, престиж нулевой, окружение дилетантское – честное слово, у бедной Вички после смерти мужа начались явные заскоки!
Но Вика знала, чего добивается. Она была неплохим, хоть и не выдающимся режиссером. Не интересуясь внутренним миром окружающих и не понимая его, она зато чутко отмечала внешние его проявления. Присущая от природы деловая жилка давно научила отгадывать по выражению лица, интонации, пластике человека если не душевные качества, то, по крайней мере, каких поступков