Должники. Николай Леонов
да и крутился он в основном в одиночку. Партнером, да и то непостоянным был у него именно Костенков. Но вот теперь Костенков, похоже, решил его кинуть, если говорить прямо, и все осложнилось до предела. Был, правда, у Лагутина поручитель, который теперь периодически крыл его по телефону последними словами, – Борисов Анатолий Борисович, дядя со стороны матери, занимавший не последнее место в строительном бизнесе, человек крайне своенравный и неуступчивый. То, что он согласился выступить в качестве поручителя, само по себе было маленьким чудом. «Делаю это из уважения к памяти твоей матери, – сурово сказал он. – Подведешь – голову оторву».
Голова у Лагутина пока еще была на плечах, но он чувствовал, что держится она совсем некрепко. Может быть, еще и поэтому он не мог додуматься ни до чего более оригинального, чем бессмысленно названивать Костенкову по оглохшему телефону.
«Полный отстой! – обреченно подумал Лагутин, кладя трубку на аппарат. – Что же мне теперь делать? Где этот сукин сын? Неужели он и в самом деле решил так примитивно меня кинуть? Столько лет мы друг друга знаем, дела вместе делали, и вдруг такая подлянка… За такие вещи точно голову отрывать надо. Может, пойти к дядьке? Бухнуться в ноги – пускай выручает. Наверняка у него есть свои каналы, по которым можно выйти на серьезных людей, помогающих возвращать долги. Правда, такая помощь тоже стоит больших денег. Что в лоб, что по лбу. Если только дядька войдет в положение, проявит родственные чувства, растрогается…»
Но Лагутин отлично знал, что легче растрогать памятник Юрию Долгорукому, чем его дядю. В общем-то, наверное, сам виноват – по молодости всячески сторонился своего влиятельного родственника. Тот казался Лагутину мужланом и хапугой, грубым, невежественным человеком, признающим только материальные интересы. Увы, времена изменились, и материальные интересы стали главным и в жизни самого Лагутина. Вот только хватка у него оказалась далеко не дядина.
Но надежда все-таки у него была. Анатолий Борисович Борисов очень любил свою сестру, мать Лагутина. Когда четыре года назад она скончалась после тяжелой болезни, дядька взял на себя все заботы о похоронах и проводил сестру в последний путь по высшему разряду, даже памятник на могилке поставил настоящий, мраморный. И когда она болела, помогал лекарствами и деньгами. Вот только племянника он терпеть не мог, держал на расстоянии, немного смягчившись, когда Лагутин открыл собственное дело и стал торговать сотовыми телефонами. Может быть, ожидал, что из чистоплюя все-таки выйдет какой-то толк. Но когда убедился, что дела у племянника идут ни шатко ни валко, снова к нему остыл. А после злополучного кредита так и вообще окрысился дальше некуда.
Лагутин тяжело вздохнул, а рука его сама собой снова потянулась к телефонной трубке. Он спохватился, отдернул ее, но после секундного раздумья все-таки решил еще раз набрать номер.
И снова ему пришлось отдернуть руку, потому что телефон неожиданно взорвался оглушительным звоном,