Русский бунт: как развивалась панк-культура в России от СССР до наших дней. Александр Герберт
ларьков – там была реальная советская власть. Тупая и бессмысленная. Скрыться от нелепых правил ее игры было невозможно.
Когда-то моя страна напоминала гигантский театр абсурда. Но что-либо менять никто, похоже, не собирался. Люди просто следовали заранее известным правилам. Вставать ни свет ни заря. Повиснуть на поручнях прыгающего автобуса. Постепенно протискиваться в сердцевину теплой, влажной, источающей запах «после вчерашнего» толпы. Через час оказаться на работе и до тех пор, пока не стемнеет, заниматься заведомо бессмысленным и никому не нужным делом.
Мы были молоды, и привычки к бессмысленному труду у нас еще не было. Мы слушали свой рок-н-ролл и плевать на все хотели. Отчего это произошло и почему на всех повлияло по-разному – я не знаю. Может быть, это какой-то вид патологии.[2]
Евгений «Юфа» Юфит: В 1976-м панк-рока не было. Со Свиньей я познакомился на улице, у нас нашлось много общего. Мы оба видели абсурдность советского общества, любили черный юмор и позадирать невинных прохожих. Одной из любимых провокаций было расчищать снег в голом виде перед витринами. Когда показывалась милиция, мы разбегались в разные стороны, зная, что оставляем следы на снегу.
Свин с друзьями, 1970–1980 годы. Из архива Евгения Юфита
Единственным источником информации о музыке тогда был коротковолновой приемник, на котором я слушал «Би-би-си». В 1977-м я услышал новую группу – Sex Pistols – и помню, как сказал Свинье: «У них в Англии появились такие же придурки, как мы!». Музыку Свинья никогда не играл – он был идеологом.
Евгений Титов: Свинья познакомился с Юфитом в 1976 году. В то время Юфит слушал «вражеские» радиостанции вроде «Би-би-си» и «Радио Свободная Европа», несмотря на попытки властей заглушить их вещание. Юфит старался записывать музыку; возможно, это он и рассказал Свинье о панк-роке и Sex Pistols.
Надо сказать, что тогда – в СССР конца 70-х, начала 80-х – многие «продвинутые» меломаны слушали хард-рок типа Deep Purple и считали это очень прогрессивной музыкой. При этом даже The Beatles были в стране под запретом, и, конечно, сложно себе представить, чтобы людям в СССР, как в это время в Европе и в мире, мог надоесть хард-рок, которого в СССР по-настоящему даже не слышали. Чтобы в нем разочароваться настолько, чтобы прийти к эстетике панк-рока и новой волны, как отрицания традиционного хард-рока. Никто не разделил страсти Юфита и Панова к «тупой и примитивной» музыке панк-рока, потому что в Советском Союзе даже хард-рок, на любой – легальной и нелегальной – сцене был слабо представлен и с трудом существовал.
Примерно в то время – в 1978 году – я поступил в университет: сначала учился на одном факультете, потом на другом, много читал в библиотеках. Мне нравилась теория. У человека всегда есть стремление к справедливости и к тому, и чтобы все вокруг было стройно, – особенно когда ты молодой и только школу закончил. Я был идеалист. Я понимал, что вокруг вранье – то, что говорится, не соответствует тому, что на самом деле, и мне было интересно, что об этом думают люди в разных странах. У нас тогда было очень мало информации.
Федор «Бегемот» Лавров:
Илья Стогов. Анархия в РФ: Первая полная история русского панка. – СПб.: Амфора, 2007 г. – С. 19–20.