Девушка в красном. Кристина Генри
мать, это совсем не значит, что дети тоже выживут, хотя можно ожидать, что ее генетическая особенность должна передаться потомкам. Или почему из троих детей, по идее унаследовавших от родителей сходные гены, выживает только один, а не все?
Казалось, что вирус действует избирательно, словно разумное существо, как будто понимает, что для выживания и дальнейшего развития не стоит сразу уничтожать всех носителей подряд на начальном этапе эпидемии.
Потом она отмахивалась от этих бредовых мыслей, явно навеянных множеством перечитанных фантастических романов про конец света и пересмотренных ужастиков, что показывали по ночам.
Сколько ночей она провела, свернувшись калачиком под одеялом, не в силах оторваться от книжек далеко за полночь, когда уже давно пора спать. Краш была просто помешана на эпидемиях, войнах, глобальных катастрофах, которые во всех красках описывались в книгах и фильмах, и понимала, что один из сценариев конца света рано или поздно осуществится.
Ее мать, в жизни не прочитавшая ни страницы, напечатанной после 1900 года, и совершенно не признающая фильмы ужасов, заявляла, что от подобных «творений» просто мозги киснут. Надо признать, что по крайней мере безумная теория о разумных вирусах стала плодом воображения, чересчур разыгравшегося из-за этих «творений».
Мама была профессором английской литературы, вела курс лекций о Шекспире в небольшом, то есть «престижном и несуразно дорогом» колледже в дальнем конце города, где учились в основном белые дети из состоятельных семей, и рассказывала, что порой ловила на себе косые взгляды – многие не ожидали встретить темнокожего преподавателя творчества Шекспира.
– Один парень как-то раз спросил прямо при всех, мол, а правда ли, что Шекспир мне нравится потому, что ритм его стихов смахивает на рэп? – сказала мама с таким вздохом, что сразу стало ясно – усталость ее не физическая, а духовная.
– А ты что?
Краш совсем не удивилась такой выходке, хотя, пожалуй, следовало бы. Впрочем, ее вообще трудно было удивить, потому что она всегда была готова к самому худшему. Ее больше интересовал ответ матери.
– А я спросила, правда ли, что все белые без ума от кантри и автогонок? Зря, конечно – он так и заёрзал от стыда. Ну, не сдержалась, – ответила мама. – Стою, понимаешь, перед классом со своими четырьмя учеными степенями, а тут простой студент всего-то решил проверить, соответствую ли я каким-то надуманным стереотипам. После лекции-то он извинился, так что разошлись мы миром.
Осенний семестр в мамином колледже отменили по той же причине, что и у Адама, так что того парнишку она больше не видела. Интересно, понял ли он в тот день хоть что-нибудь, например, что не стоит судить о незнакомых людях только по внешности, или злить тех, от кого зависят твои оценки.
Весь конец августа и начало сентября они с ужасом наблюдали, как этот непостижимый кошмар внезапно объявился по всей стране практически в одно и то же время, как эта зараза выкашивала подчистую большие и малые