Счастье на бис. Юлия Волкодав
постоянно, Сашка скучает по работе. Где цель и средства подменили друг друга? Что она упустила?
Третий, самый большой телевизор, в гостиной. Со слегка изогнутым экраном. Всеволод Алексеевич сам выбирал. Его он даже без очков смотрит, только садится подальше. Перед ним они и расположились. Всеволод Алексеевич в кресле, а Сашка на полу. Ей так удобнее, она с детства привыкла смотреть телевизор, сидя или лежа на полу. Сразу ностальгия накатывает, вспоминаются бесконечные концерты, в которых она караулила Туманова. Сядет перед экраном, подогнув под себя ноги, словно послушный ученик на занятиях восточными единоборствами, и ждет. Теперь ждать никого не надо, оригинал вон, в кресле устроился с миской клубники. Сашка целый пакет купила, как только увидела. Ей все время хочется его баловать чем-то вкусным из того, что ему можно. Он так по-детски радуется любому угощению, как будто в его жизни только и было, что голодное детство. А зрелости с ресторанами-банкетами, лобстерами и устрицами под черной икрой не было.
– Вы точно хотите это смотреть? – ворчит Сашка. – Расстроитесь же сейчас!
– С чего бы? У меня никогда не было амбиций по поводу Евровидения. Когда наша страна стала участвовать в этом балагане, у меня уже и возраст был не тот, и статус.
– Так а зачем мы тогда смотрим?
– Потому что Евровидение – своего рода срез музыкальной поп-культуры, – наставительно говорит он, и Сашка понимает, что логику искать бесполезно. – Ты можешь не смотреть, если тебе не интересно!
– Нет уж, посмотрю.
Евровидение само по себе ей совсем не интересно. То ли дело его комментарии. И вообще ей чертовски уютно сидеть на паласе, привалившись спиной к его креслу, практически у него в ногах, слушать его голос, смотреть какую-то ересь в телевизоре и просто наслаждаться спокойным вечером, майским теплом и его присутствием.
– И что, каким мы номером, Всеволод Алексеевич?
– Десятым. Почти середина.
– А поехал-то от нас кто?
Он так на нее смотрит, что Сашка невольно начинает хихикать.
– Что? Ну не интересен мне теперь ваш зоопарк.
– Теперь?
– Когда вы здесь. Живой и теплый.
– М-да, было бы печально, если бы я был здесь, но неживой и холодный.
– Да ну вас! Между прочим, я первый раз Евровидение посмотрела, когда вы поехали в группе поддержки. Этой… Как же ее…
– Алеси, – подсказывает Всеволод Алексеевич. – Хорошая девочка, талантливая. Я считаю, что мы тогда победили. Второе место, впервые за всю историю нашего участия! Раньше всегда в хвосте плелись.
Сашка пропускает мимо ушей «талантливую девочку». У которой не было голоса от слова «совсем», зато был очень богатый папа, спонсировавший юбилеи и новые альбомы Туманова в лихие девяностые. Каждый выживал как мог, не Сашке его судить. И да, да, ревновала она к этой талантливой девочке. Старше ее на два года, между прочим.
– Начинается! Саш, прибавь звук. А ты почему без клубники? Держи.
Протягивает