Принуждение к контакту. Денис Бурмистров
край промасленной материи, грязный и задеревеневший. Руслан опустился на колени и ладонями расчистил небольшой тощий сверток, кем-то аккуратно положенный в уголок.
Ткань поддавалась плохо, она слиплась и отказывалась разворачиваться, отрывалась узкими полосками. Руслан подцепил ногтем очередной край, снял ее как шелуху с луковицы. Наконец добрался до содержимого, с интересом перебирая пальцем нехитрую добычу.
Завернутые в газету темно-бурые листья, рассыпающиеся от прикосновения. Принюхавшись, Руслан вспомнил давно забытое слово «махорка». Следом шли кусочки вяленого мяса, засохшие до уровня почерневшей резины и не представляющие интереса. Несколько длинных гвоздей. Смятый коробок спичек.
При виде последней находки Громов возликовал, не сдержав улыбки. Правда, коробок представлял собой плачевное зрелище, он был раздавлен и, судя по всему, не раз промокал.
Руслан нетерпеливо принялся отковыривать боковую стенку, чтобы проверить спички ли внутри. И тут услышал звук, заставивший его встрепенуться и нервно закрутить головой.
Мерный перестук лопастей, рассекающих воздух. Вертолет!
Громов бросился к окну, отчего пол под ногами заходил ходуном. Вывернул шею насколько мог, пытаясь разглядеть небо. Кинулся к выходу, чуть не выпав наружу. Скатился по столбу вниз, обжигая ноги и ладони. Подхватил веревку с топором и бросился прочь из леса, стараясь все же бежать по собственным следам.
Вертолет кружил над дальним лесом, то чуточку снижаясь, то вновь поднимаясь вверх. Заметили разбитую «калошу»? Пытаются обнаружить выживших?
К черту догадки! Если срочно не дать знать о себе, они попросту не полетят в эту сторону! Нужен дым!
Громов кубарем скатился с холма, сжимая в кулаке заветный коробок. В искрах брызг влетел в болотце, высоко задирая колени, помчался в сторону лагеря.
– Вертолет! – встретил его возвращение возгласом Ткачев. – Я слышу вертолет!
– Да, он над тем лесом! Ну-ка!
Руслан плюхнулся рядом с ним, схватил из своей лежанки высохшие ветки и сгреб их в кучу. Разорвал оставшуюся упаковку от галет, запихал бумагу под ветки. Руки тряслись от возбуждения, никак не получалось подцепить край боковой крышки. Не выдержав, пилот рванул, коробок лопнул, и спички разлетелись веером.
– Твою мать! – в сердцах заорал он, принялся собирать тонкие серые палочки. Илья по мере возможности помогал ему.
Вертолет словно напоминал о себе, его звук звучал громче и настойчивее.
Многолетняя влага оставила на спичках вместо серы темно-коричневый налет, который оставлял полосы на терке и не желал возгораться. Ткачев матерился, хватал спичку одну за другой и отшвыривал их бесполезные тела в сторону.
– Вот, держи, – протянул ему руку Илья.
В его грязных пальцах с черными ободками под ногтями была зажата спичка, сохранившая половину головки.
Громов, затаив дыхание, взял спичку и чиркнул ею по исчерченному борту коробка.
Ничего.
Руслан вытер тыльной