Маленькие женщины. Луиза Мэй Олкотт
Бесс горячо.
– Я понесу сливки и булочки, – добавила Эми, героически отказываясь от того, что больше всего любила.
Мег уже накрывала горшочек с гречневой кашей и складывала ломтики хлеба в одну большую тарелку.
– Я знала, что вы поступите именно так, – сказала миссис Марч с улыбкой удовлетворения. – Мы пойдем все вместе, и вы поможете мне, а когда вернемся, то позавтракаем хлебом и молоком.
Вскоре все были готовы и двинулись в путь. К счастью, время было раннее и шли они по маленьким улочкам, так что лишь немногие видели их и никто не посмеялся над этой странной процессией.
И вот – жалкая, голая комната с выбитыми стеклами, без огня, лохмотья на постели, больная мать, плачущий младенец и несколько бледных, голодных детей, скорчившихся от холода под одним старым одеялом. Как засияли большие глаза и заулыбались посиневшие губы этих детей, когда девочки вошли в комнату!
– Mein Gott![8] Добрые ангелы пришли к нам! – воскликнула бедная женщина, заплакав от радости.
– Ну и ангелы! В капорах и в перчатках! – сказала Джо, и все рассмеялись.
Через несколько минут и в самом деле могло показаться, что за дело взялись добрые духи. Ханна, которая принесла с собой полено, развела огонь, заткнула разбитые стекла старыми шляпами и занавесила собственным плащом. Миссис Марч дала больной чаю и жидкой овсянки и теперь, сидя рядом с ней, утешала ее обещаниями помощи и пеленала младенца с такой нежностью, как если бы он был ее собственным. Тем временем девочки распаковали провизию, усадили детей у огня и кормили их словно голодных птенцов, смеясь, болтая и пытаясь понять забавно исковерканный английский.
– Das ist gut! Die Engel-Kinder![9] – восклицали бедняжки, пока ели и грели свои красные руки у уютно потрескивавшего пламени.
Девочек никогда еще не называли ангелами, и они нашли это очень приятным, особенно Джо, которую считали Санчо[10] с самого ее рождения. И хотя они ничего не ели, это был их самый счастливый завтрак, а когда они ушли, то оставили за собой тепло и уют. И я думаю, что не было в тот день во всем городе четырех более веселых людей, чем эти четыре голодные девочки, которые отказались от завтрака и поели в то рождественское утро лишь хлеба с молоком.
– Вот это и значит любить ближнего больше, чем себя самого, и мне это нравится, – сказала Мег, когда они снова достали из-под дивана корзинку с подарками, пока мать наверху собирала одежду для бедного семейства Хаммелей.
Конечно, подарки не являли собой великолепного зрелища, но сколько любви было вложено в эти четыре маленьких свертка и какой праздничный вид придавала столу, на котором они лежали, высокая ваза с красными розами, белыми хризантемами и зелеными веточками петуньи!
– Идет! Начинай, Бесс! Открывай дверь, Эми! Да здравствует мама! – вскричала Джо, пританцовывая и подбегая следом за Мег к двери.
Бесс заиграла самый веселый марш, Эми распахнула дверь, а Мег торжественно провела мать к почетному месту. Миссис Марч
Мой Бог! (
Хорошо! Дети-ангелы! (
Санчо Панса – верный оруженосец Дон-Кихота, персонаж знаменитого романа Сервантеса (1547–1616).