Сметая запреты: очерки русской сексуальной культуры XI–XX веков. Наталья Васильевна Пушкарева
брака требовалось обоюдное согласие родителей обеих сторон. Принимая сделанное им предложение, родители дворянской девушки, с учетом ее собственного желания, выражали свое отношение к предстоявшему браку. Однако в ответ на данное ими согласие они нуждались в определенных гарантиях противоположной стороны. Если для дворянина достаточно было устного разрешения на брак с ним родителей его избранницы, то те должны были получить письменное подтверждение от родителей жениха565, чтобы удостовериться в их мнении на этот счет: «Не смотря на все уверения в том (в согласии родителей. – А. Б.) Князя Вяземскаго, она (В. П. Бахметева. – А. Б.) требовала на то непременнаго доказательства»566. В большинстве случаев родители девушки стремились заручиться особым так называемым «застрахованным письмом»567, которое, представляя собой своего рода «протокол о намерении», фиксировало бы состоявшуюся договоренность о будущем матримониальном союзе. Если же родители дворянина не позволяли ему жениться на его избраннице, то ее родители также пересматривали свое прежнее положительное решение568.
Через десять дней после того, как князь Вяземский сделал предложение Бахметевой, он представил В. П. Бахметевой письмо, написанное от имени его родителей, князя Николая Григорьевича (1767–1846) и княгини Софьи Григорьевны Вяземских569, которые выражали как свое согласие на женитьбу сына, так и расположение к его будущей жене и к ее матери570. Помимо этого, он пожелал заручиться еще и согласием тетки, графини Марии Григорьевны Разумовской, урожденной княжны Вяземской (1772–1865)571, проживавшей в то время в Париже572. Свое желание князь Г. Н. Вяземский объяснял особым отношением к тетке, которая его «воспитывала и много любила»573, а также надеждой на получение от нее материальной помощи в настоящем и наследства по духовному завещанию в будущем574.
После того как формальности, связанные с поступлением предложения о браке и подтверждением согласия на него родителей жениха и невесты, считались улаженными, о предстоявшем замужестве дворянской девушки могло быть объявлено публично. Правда, В. П. Бахметева, принимая во внимание просьбу князя Вяземского о том, чтобы не делать этого до получения письменного ответа от графини Разумовской, сочла возможным поставить в известность о происходившем только ближайших родственников и знакомых575. С момента публичного объявления о выходе дворянской девушки замуж ее будущий супруг официально становился ее женихом и в доме ее родителей к нему относились как к члену семьи: «…с того дни Князь Вяземский, был принят у нея в доме, как семьянин и нареченный жених ея дочери»576.
Высказывая опасения по поводу того, что графиня Разумовская могла не получить письма от его родителей и поэтому ответ от нее задерживался, князь Г. Н. Вяземский, якобы для пересылки ей, забрал обратно у В. П. Бахметевой письмо своих родителей
«Я передал ваше письмо г-же Гончаровой», – сообщал родителям и сестре А. С. Пушкин. См.: Письмо А. С. Пушкина к Н. О. и С. Л. Пушкиным и О. С. Павлищевой от 3 мая 1830 г. // Пушкин А. С. Собр. соч.: В 10 т. М., 1977. Т. 9: Письма 1815–1830 годов. Т. 9. С. 311 (оригинал по-фр.).
ГАТО. Ф. 103. Оп. 1. Д. 1509. Л. 1.
См.: «От Паши (невесты. –
«Его мать, женщина суровая и властолюбивая, противилась этому браку, со всеми последствиями отказа в материнском согласии. Разумеется, и мать невесты не могла в подобных условиях одобрить этот брак» (
См.: История родов русского дворянства: В 2 кн. / Сост. П. Н. Петров. М., 1991. Кн. 1. С. 106.
ГАТО. Ф. 103. Оп. 1. Д. 1509. Л. 1.
Дворянские роды Российской империи / Науч. ред. С. В. Думин. СПб., 1995. Т. 2: Князья. С. 202.
ГАТО. Ф. 103. Оп. 1. Д. 1509. Л. 1.
Там же. Л. 1 об.
Там же.
«…она… приняла оное все в уважение и соглашаясь в обязанности таковаго внимания к Графине Разумовской она объявила предложение Князя Вяземскаго, и письмо и согласие на ея родителей его, только некоторым из коротких ея друзей и родственников…» (ГАТО. Ф. 103. Оп. 1. Д. 1509. Л. 1. об).
Там же.