о божественных откровениях, которые даровались ей на протяжении многих лет, в том числе о сне 1664 г. про будущее обращение иудеев и язычников59.
Что касается исповедальных автобиографий евреев, в XVII в. они строились не как рассказ о становлении личности, а как история избранного Яхве народа, причем жизнь индивидуума повторяла и воссоздавала ритм Торы, с совершением грехов и муками изгнания60. Когда маран, или тайный иудей, заводит речь о своем возвращении к открытому иудаизму, повествование обычно идет дальше личного обращения к вере и переходит на затягивание или сокращение срока Изгнания61. В других случаях сочинение автобиографии нередко провоцируется страданием: в дневнике Иоселя из Росхайма рассказывается о жестокостях, совершенных в первой половине XVI в. в отношении его семьи и других евреев, а также о роли защитника евреев, которую он играл в разных городах; в книге Gei Hizzayon («Долина грез») Авраама Ягеля идет речь о смерти отца и его собственном несправедливом тюремном заточении в Мантуе, якобы за долги62. Но страдания и грехи переплетаются. «До сего дня помню свои прегрешения, – пишет Авраам Галеви Горовиц в завещании (между призывами служить Господу ушами, глазами и ногами), – я обычно оступался, будучи не в силах удержаться от возбуждающих напитков». В автобиографии Леона Модены от первой до последней страницы фигурирует грех пристрастия к азартным играм: он сопровождает трагическую смерть и разочарование, мешает служению Леона Торе и демонстрирует тщетность людских надежд63.
Автобиография Гликль бас Иуда Лейб, как мы увидим далее, вполне вписывается в еврейскую традицию, хотя обладает своеобразием, связанным с полом и уровнем образованности автора. Знаток иврита, латыни, итальянского и итальяно-еврейского, рабби Леон имел доступ ко всей еврейской науке и участвовал во всех позволительных для мужчины религиозных действах: он молился в синагоге, читал проповеди и учил своих соплеменников; он жил, соблюдая закон (Галаху) – по крайней мере, почти во всем подчиняясь ему; список изданных им книг, комментариев, переводов и стихов занимает две страницы его мемуаров64. Среди германских евреев гамбургско-альтонского круга были и другие ученые мужи: купец Моисей бен Лейб, за сына которого Гликль выдала свою дочь Фройдхен, учился вместе с одним из величайших талмудистов того времени и продолжал читать Талмуд, не обращая ни малейшего внимания (как и большинство гамбургских иудеев) на сенатский запрет65. В 90‐х годах XVII в. достопочтенный Цви Гирш Ашкенази вел в Альтоне занятия по изучению иудейского закона, и еврейские общины всей Европы запрашивали его мнение по таким вопросам, как, например, можно ли засчитывать голема вместо человека, недостающего для миньяна, т. е. кворума мужчин, без которого не начинают религиозной службы. (Цви Гирш ответил, что нельзя66.)
Гликль
<p>59</p>
Leben Frauen Johanna Eleonora Petersen, Gebohrner von und zu Merlau, Hrn D. Jo. Wilh. Petersens Ehe Liebsten; Von Ihr selbst mit eigener Hand aufgesetzet, und vieler erbaulichen Merckwürdigkeiten wegen zum Druck übergeben (s. l., без изд., 1718). Божественное откровение 1664 г. об обращении евреев см. на с. 49, абзац 33. Эта «Жизнь» была напечатана (с отдельным титульным листом, фронтисписом и новой нумерацией страниц) после жизнеописания (Lebens-Beschreibung) мужа Элеоноры, прославленного пиетиста Иоганна Вильгельма Петерсена (с пометой: «За счет доброго друга», 1717). В 1719 г. оба сочинения снова увидели свет без указания издателя. О религиозных автобиографиях в Германии XVII–XVIII вв. см.: Georg Misch, Geschichte der Autobiographie, Bd. 1–4 (Frankfurt am Main: G. Schulte-Bulmke, 1949–1970), Bd 4, S. 807–817. Об автобиографиях и семейных историях женщин см.: Wunder, Frauen, S. 27–31; о типе биографии, который выработали германские пиетисты и который был перенесен за океан, в Америку, см.: Katherine M. Faull, «The American Lebenslauf: Women’s Autobiography in Eighteenth-Century Moravian Bethlehem», Yearbook of German-American Studies, 27 (1992): 23–48.
<p>60</p>
Yosef H. Yerushalmi, Zakhor: Jewish History and Jewish Memory (Seattle: University of Washington Press, 1982), chs. 1–2; Davis, «Fame and Secrecy».
<p>61</p>
Yosef Kaplan, From Christianity to Judaism: The Story of Isaac Orobio de Castro, trans. Raphael Loewe (Oxford: Oxford University Press, 1989), pp. 212–215, 328–343, 362–377. Написанная в 1640 г. Уриэлем Акостой автобиография Exemplar humanae vitae строится вокруг его обращения к религии предков и последующего разочарования в иудаизме, который находился под контролем раввинов (первая публикация в: Philippus van Limborch, De Veritate Religionis Christianae Amica Collation cum Erudito Judaeo [Gouda: Justus ab Hoeve, 1687], pp. 346–354; перепечатано с переводом в: Uriel da Costa, Très Escritos, éd. A. Moreira de Sa [Lisboa: Instituto de Alta Cultura, 1963], pp. 36–69.
<p>62</p>
J. Kracauer, «Rabbi Joselmann de Rosheim», Revue des études juives, 16 (1888): 84–105. Дневник открывается описанием происходивших в 1471 г. жестокостей по отношению к родным Иоселя и другим евреям, о которых он либо читал, либо слышал от родителей; начиная с 1510 г. записи касаются событий, свидетелем или участником которых был сам автор (в частности, переживший заключение в тюрьму), а также его попыток как лидера еврейской общины защитить своих соплеменников. Yagel, Valley of Vision, pp. 1–2, 16–20.
<p>63</p>
Zinberg, Jewish Literature, vol. 6, pp. 50, 56; Davis, «Fame and Secrecy», pp. 58–60.
<p>64</p>
Leon Modena, Autobiography, pp. 122–124, 222–239.
<p>65</p>
Emden, Mémoires, p. 92; David Kaufmann, «Rabbi Zevi Ashkenazi and His Family in London», Transactions of the Jewish Historical Society of England, 3 (1896–98): 112 and n. 54. Чтение Талмуда было запрещено постановлениями от 1650 и 1710 гг.: Neue-Reglement der Judenschafft in Hamburg (Hamburg: Conrad Neumann, 1710), с. 14, ст. 5; см. также: Ziegra, Sammlung, S. 63, 131. Предполагалось, что евреи должны ограничиваться чтением Торы.
<p>66</p>
В середине XVII в. раввином ашкеназской общины Гамбурга/Альтоны был женатый на тетке Гликль с материнской стороны Давид Ханау, «наш наставник, ученый и господин» (KM, S. 31–32; PM, S. 29–30; AL, p. 18), однако первым раввином поистине европейского масштаба стал в Альтоне Цви Гирш бен Иаков Ашкенази (1660–1718). Получив начатки образования в Венгрии, под руководством отца (и деда с материнской стороны), Цви Гирш был послан в Салоники, учиться у мудрых сефардских наставников. В 1685 г. стамбульские евреи удостоили его титула хахама, после чего Цви Гирш стал пользоваться этим сефардским наименованием вместо «раби», одновременно добавляя к своим именам «Ашкенази». Побыв некоторое время «хахамом» сефардской общины в Сараеве, он ненадолго едет в Берлин, где берет себе в качестве второй жены дочь Залмана Мирельса, раввина трех ашкеназских общин: Альтоны, Гамбурга и близлежащего Вандсбека. С 1690 по 1710 гг. хахам Цви жил в Альтоне, преподавая в йешиве, которую специально для него создала община, и рассылая по всей Европе «респонсы» – ответы на вопросы по еврейскому праву. См., в частности, ответ о големе: Ashkenazi, Sefer She’olot, responsa 93. (Один из предков Цви Гирша, Илия из Хелма [Холма], с помощью каббалистических заклинаний сотворил голема, которого затем убил. Илия не убил бы голема, если бы тот был человеком; коль скоро голем не человек, он не может входить в миньян.) О Цви Гирше Ашкенази см. вступительный очерк Мориса-Рубена Айуна (Maurice-Ruben Hayoun) к: Emden, Mémoires, pp. 10–40, и биографию его сына, Якоба Эмдена, ibid., pp. 65–146. См. также: Encyclopaedia Judaica, vol. 3, pp. 737–735; Kaufmann, «Rabbi Zevi Ashkenazi».
