.
набирать обороты двигатель. Председатель уже поехал собирать мужиков, на случай, если придётся подсоблять лагами.
На берегу все остановились, Колька с гусеницы спрыгнул на землю. – Ты-то туда ездил, не трещал лёд? – спросил он Фёдора.
– Да нет! Я же две ходки сделал. Два стога приволок, а этот, едри его мать, на берегу за что-то зацепился. Я совсем немного со стороны и подъехал-то. Дерьгал, дерьгал, и ни в какую! Уж и в одну сторону, и в другую, а потом цепями-то лёд наскрось и протёр.
– Не ссы, Федька! Вытащим твой «беларус». Не на лёд, дак на ту сторону, на берег. Ну, поехали!
– Ты это, Николай, поаккуратнее! – напутствовал Иван Степанович. – Ежели што, прыгай.
– Фигня, Иван Степанович! Всё пучком будет! Мы это щщас, одним махом на тот берег! С ветерком!
– Дверку-то не закрывай! – крикнул вслед Степан, когда Колька уже полез на гусеницу.
– Да не бздите, мужики! Поезжайте впереди, я следом. – Мужики уселись на розвальни, Иван Степанович взял в руки вожжи:
– Но, Серко! Трогай давай!
На душе у всех было очень тревожно. Если Колька отгонял страх показной бравадой и шутками, то Иван Степанович, да и мужики хорошо понимали, что для гусеничного трактора лёд ещё тонковат.
«Ну и что, что намораживали зимник, укладывая тальник? – раздумывал председатель. – Вот если бы ещё снегу набросать, борта бы им по краям сделать, тогда бы точно зимник был крепкий. Лонись-то вон без опаски ездили, а ноне с погодой не поладилось. Заждались зимы, скотина всё сено на этом берегу прибрала. Знатьё бы, дак на лошадях возить начали, а всё на морозы надеялись».
Лошадь смело шла по льду на другой берег к провалившемуся колёснику.
«Ежели бы что, конь – он животная осторожная, – думал Иван Степанович, полностью полагаясь на чутьё лошади. – Ежели трещина где, заартачится, рыпаться начнёт. И река-то всего ничего, метров двести, да только глубоко на стремнине. Раньше-то пароходы ходили, пока молевым сплавом всё не загадили. Теперь и на моторке с опаской надо, потому как в топляк запросто бортом уткнуться можно и опрокинуться. Вот сколько тут на реке мужиков-то утопло. Правда, больше всё по пьяни».
Когда сани под рокот идущего следом трактора, весело позвякивающего на морозе стальными гусеницами, уже приближались к противоположному берегу, сзади раздался треск. Будь проклято это место, где вчера Иван растянулся, из-за чего пришлось прекратить работу по намораживанию, где полчаса назад грохнулся Фёдор! Именно на этом месте был трактор, когда из-под его гусениц со звонким треском побежали в разные стороны трещины. Одна быстро догнала розвальни, умчалась под копыта лошади. Серко испуганно подпрыгнул задними копытами и резко рванул к берегу.
Не ожидавшие этого мужики потеряли равновесие, повалились на солому, захохотали и начали дурашливо хлопать друг друга меховыми рукавицами. Из-за этой возни они не сразу обратили внимание, что шум трактора как-то резко заглох, послышалось бульканье.
Когда все враз обернулись, трактора на зимнике уже не