Два голоса. Анна Олеговна Князева
жизнь, а то итак пока он сюда попадёт его оттуда искоренит почти заживо и ещё там мор в параллели от этого здесь всегда. Из-за этого проявления парадокса через ваши записи вам все и говорят, что выписывать голоса неадекватно. При повторах приступа опять детально все приказы запишите и продумайте, что делать, а что надо именно наоборот нарисовать. Красота убийства должна быть увековечена только художеством. И так без таблеток уж отболейте. Хорошо? Они не бессмертные там и закончатся в относительности вас. Когда все научатся больше Богов не будет. Да и, может быть, Солнце только ради того, чтобы обломать месть сдвинется в относительности их звёздных систем подальше куда и всё и, как и раньше, на земле снова будет: «Мы отдалились от Бога…».
Так или иначе, Игорь проснулся бодрый этим утром. Может правда относительность метаположения поменялось? Его прекрасный выходной ничто не испортило ни Богом, ни трансляторами, ни тюрьмой и ни сумой, так как он просто по жизни не был адекватным. Он всегда говорил, что он просто тупой и ему терять нечего при любых достижениях своим рассудком и интеллектом. Его жена за это очень его любила и всегда перед ним проявляла красоту своего ума, а он любил её слушать.
Однако вскоре в течение дня из его светлой квартиры все ушли по своим делам, и он тоже вышел прогуляться. И ничего на улице не происходило: жёлтые дома словно были пустые возле Кремля. Он шёл мимо и думал: почему они именно жёлтые? Наверное, в момент их строительства, жёлтый отражал их новизну и яркость нашего Солнца. Тем не менее. Эти невзрачные домики были пропитаны какой-то любовью в отличие даже от самих кремлёвских куполов, что походили, при сравнении с ними, на девушек лёгкого поведения в ярких одеяниях.
Прохожие люди, мимо этого дома, хоть и отражали состав общества, но они не могли его создать: они жили, не общаясь без причины и никому ничего не давая, так как в любой день могло начаться бедствие чуть ли не апокалиптической нищеты, которое ждала и ждёт вся Россия уже давно. Каждый жил завтрашним черным днём до пенсии, в шутку умирая с миллионом рублей под матрасом от страха голодной смерти. И всё людям смешно до эмпирического чёртового писка. Смех. Да и только.
Игорь прогуливался дальше по зимней Москве и добрёл до башен с жёлтыми звёздами, что в дневном блеске походили на копья и колья, на которых сажали древних предателей Руси. Он даже испугался, ощутив от этих башен Кремля некое неистовство, подобно гневу женщины на убитого младенца и жажду разорвать в клочья убийц, но увы – даже этот описанный гнев не передаёт неистового ужаса, который он ощутил от этого здания.
«Что ж такое?» – подумал Игорь и подошёл ближе. Зазвонил его мобильный. Он взял трубку:
– Алло! – истерически кричала жена Игоря, – Диночка сознание потеряла! Чуть остановка сердца не случилась! Немедленно приезжай!
Игорь побледнел, вернулся в гараж, сел