Символ смерти. Тайный мир Нарцисса и его Жертвы. Нина Никитина
них может стать потерей, угрозой их стабильности. Возможно, им потребуется больше времени для принятия и адаптации, чем мы думаем, но есть шанс, что они могут совсем нас не принять. Будут ли найдены компромиссы и возможны ли они? Жизнь покажет.
Первое, чего я лишилась на новом поле исследования себя – «уникальности». Мне пришлось принять, что моя история жизни, полная трагических переживаний, не единственная в мире. Как ни странно, но это был первый шаг к исцелению. Затем мне пришлось осознать, что прошлое – это то, что не возможно изменить ни при каких условиях. И хочу я этого или нет, но если оно счастливым не было, то уже никогда не станет.
Было и еще одно озарение. Про него придется рассказать отдельно. Маменька продолжала «чудить», получала от нее в основном сиделка, так как она, оказалась очень чувствительной, полной доброты, сострадания. То есть та самая, настоящая, о которой только мечтать можно. Произошла следующая история: до возвращения моей матери из больницы, я провела небольшую ревизию в ее квартире. Выкинула из нее хлам и мусор, скопившийся за последние годы. Надо сказать два слова: в этой квартире я жила более 20 лет, она была небольшой, но очень милой. Мало мебели и много света. Серо-бежевые тона, чтобы пространство стало более свободным. Перед тем, как вернуть квартиру матери, когда она, после последнего развода, нуждалась в жилье, я решила сделать свежий ремонт. Зная свою мать, я заранее спросила, что она хочет.
– Мне все равно, – ответила она равнодушно, пожав плечами.
Надо ли говорить, чем для меня это обернулось? У меня «ужасный» вкус и ей придется все переделать. Переделала. Синий, бордовый, черный, вишневый …стены облепили лубочные картинки непонятного происхождения, где-то Индия, где-то Китай, а где-то Египет. Комнаты стали похожи на коробки из-под обуви. Жить в этом нормальному человеку невозможно, дышать нечем. Пришлось все немного расчистить. Снять тяжелые и темные шторы, выкинуть пугающие картинки и старый хлам.
Если бы на тот момент знаний было больше, начни я вникать, я бы поняла, что маменькина психика уже запустила необратимые процессы разрушения, все кругом такое запутанное, темное, не сочетаемое, как и ее сознание. Но мое подсознание включило защитный механизм: я проигнорировала все происходящее. Не вижу-значит этого нет. Это называется «избегание». Я бежала от того, что видела и чувствовала. Плохо или хорошо? Не знаю, по-другому реагировать на тот момент не могла. Наша психика всегда выбирает оптимальный и самый простой способ защиты.
По прибытию домой, маменька потери своего «богатства» обнаружила. Закатила истерику сиделке. Сообщив, что я ее ограбила, вывезла «антиквариат», доставшейся ей по наследству от всех мужей. Та, бедная, ничего не понимая, рассказала обо всем мне. Мой мозг осознавал, что все, «приплыли». Будет становится только хуже, но психика продолжала сопротивлялась этому принятию, кормя надеждой: «а вдруг показалось, все пройдет, не обращай внимание»,