Жизнь и Смерть. Сердце Виридара. Лариса Радченко
чувствуешь? Николай говорит, ты сама с собой разговаривать начала.
«Карина, – зазвучал голос Лифея. – Мне нравится твое имя».
Немного оцепенев, я уставилась на Ма́рина.
– С тобой все в порядке? – Он обеспокоенно наклонился ко мне.
– Конечно, – встрепенулась я. – Просто плохо сплю.
– Да, это проблема у всех здесь. А ты к тому же ни с кем не общаешься. Одна всё время. Может, вечером посидишь с нами? Или давай вдвоём, если не хочешь со всеми.
Заглянув ему в глаза, я поморщилась:
– Тебе заняться нечем, кроме как меня развлекать?
– Ну почему развлекать?! Я забочусь о тебе, переживаю…
– Лучше за команду свою переживай! – Я кивнула в сторону инженеров: – Вон, смотрят уже, ждут распоряжений.
Он коротко глянул на них и снова вернулся ко мне.
– Карина…
– Руслан! – накопившееся во мне раздражение вдруг резко вылилось наружу. Я сама не ожидала, что рявкну на него так громко! – Не нужно меня опекать. Я в порядке. В порядке! А Николаю показалось, так ему и передай!
Обойдя его, я направилась к Юле, она как раз поднялась на крышу, но сделать успела только пару шагов. Руслан догнал меня, схватил за локоть и развернул к себе.
– Карина, дай мне хотя бы маленький шанс.
Я остановилась, опустила плечи, подняла голову и, закатив глаза, простонала:
– Ну как же ты не хочешь понять: нет у меня чувств к тебе. Руслан, пожалуйста, если вдруг я переменю свое мнение, скажу обязательно. Сама скажу. Хорошо? – Я посмотрела на него.
– Хорошо. – Он не выглядел расстроенным. Наоборот, на его лице даже появилась улыбка. – Я буду ждать.
Он попятился от меня, а потом махнул рукой и уже бодро зашагал к инженерам.
«Он мне не нравится», – снова заговорил Лифей.
В этот момент я развернулась и зашептала, опустив голову:
– Не все так, как ты слышишь. Это противостояние между нами длится не один год. Пока побеждаю я.
«Все равно, он не нравится мне».
– Ты волен в своих чувствах. Но, надеюсь, со временем изменишь мнение.
Он промолчал.
Юля встретила меня настороженным взглядом, она видела, как мы разговаривали с Мариным, но даже словом о нем не обмолвилась, а сразу спросила, готова ли я приступить к работе. О Руслане со мной вообще ни разу никто не заговаривал. Ни каких-то ворчаний или недовольств в его адрес, ни похвал. Это наводило на странные мысли, ведь идеальным своего друга не считала. Или все были настолько благодарны ему за спасение?
Сегодня Юля решила снимать мерки с каждого обитателя ковчега. Вооружившись самодельным «метром», она отправилась по этажам. Мне, как своему оруженосцу, вручила блокнот и карандаш. Обмеряла соплеменников девушка тщательно, уделяя каждому довольно много времени. Записывая за ней, я ловила себя на мысли: а хватит ли нам одного блокнота? И мерки у неё выходили какие-то вычурные, словно собиралась шить костюмы для средневекового бала. Но удивлялась