Веллер-квартет. Повести и рассказы. Дмитрий Валерьевич Мечников
сознания перед глазами Свинцова возникло странное и морщинистое женское лицо. Её манера немного наклонять голову вперёд и смотреть на говорящего собеседника прямо, но чуть ниже глаз, поселила в голове Вениамина Николаевича твёрдую уверенность, что она обладает какой-то потайной и жуткой мудростью и, не дай бог, посмотрит в глаза прямо. Похолодевшая спина несчастного мужа, а точнее, вдовца покрылась мурашками.
– Просто удалить зуб хотели, – пролепетал Свинцов, оглядывая коридор поликлиники и провожая взглядом уносимые санитарами носилки.
– Хотели, вспотели, да на носилках унесли, – старуха всё-таки посмотрела Свинцову прямо в глаза, после чего он в ужасе ретировался. А ведьма тем временем пробралась в кабинет того самого злосчастного стоматолога и громко осведомилась:
– Можно зайти, доктор? Примете-то, что ль?
– Подождите минут пять, и доктор примет, – ответила медсестра, не оборачиваясь на вошедшую.
– Так и будете молчать? Ну и порядки! – продолжала атаку ведьма. Медсестра обернулась к ней, узнала и укоризненно сказала:
– Ефросинья Кондратьевна! Ну, сколько ещё вы будете ходить без слухового аппарата? Ведь глухая же на оба уха!
В течение нескольких недель Свинцов побеседовал с доброй дюжиной самых разных знакомых врачей, которых называл друзьями. Врачи охотно беседовали с ним, искренне сочувствуя горю новоиспечённого вдовца. Общее мнение их сводилось к тому, что произошедшее было непредотвратимым, стоматолог не виноват, аллергологический анамнез собрал вполне нормально и в сложившейся ситуации сделал всё, что мог.
– «Уморили бабу твою молодую», почему так сказала старая ведьма в поликлинике? – мучился упорно засевшим в голове вопросом Свинцов.
– Да черт её знает, может, от балды, может, пьяная или в маразме, а может, глухая, – резонно возражал знакомый хирург.
– Так я ей говорил, что удалить зуб хотели. А она отвечала, что хотели, вспотели и унесли на носилках, ответила по теме, перегаром не воняло. Это пьяный маразм? А как в глаза посмотрела, я аж похолодел!
– Да глухая она, по губам прочла «хотели», носилки и потного врача видела, – пробовал рационально объяснить психиатр. Свинцов с сомнением покачал головой, и участники беседы разошлись по своим делам.
Время шло, а в голове Свинцова не переставая прокручивался фильм-трагедия произошедшего. Но кроме фильма у Вениамина Николаевича внезапно возникали вспышки памяти, рисовавшие перед его внутренним взором то обмякшее в стоматологическом кресле тело жены, то увозимые санитарами носилки, то наводящее ужас сморщенное лицо старухи и её пробивающий голову голос: «Убили бабу молодую! Хотели, вспотели и на носилках унесли!». Вспышки эти, повторяясь всё чаще, сужали возможности логического объяснения и не давали ответа на мучивший его вопрос: «Почему так произошло?». Не помогла даже абсолютно