Карма для очаровательных эгоистов. Рената Окиньская
то ли боли, то ли тревоги. – Ведь у меня же сын!
– Да, я знаю, Кирилл, – ответила я, слегка обескураженно.
Сына ее я видела пару раз, он заходил за Ангелиной. Нормальный такой парень, скромный, я бы сказала даже – робкий. Когда ждал маму, то отказался даже пройти в квартиру, так и стоял в прихожей, пока я заканчивала свою работу. Он показался мне очень симпатичным. Конечно сейчас, когда ему пятнадцать или шестнадцать, он еще не расцвел, пока еще нескладеныш, но по нему отчетливо было видно, что когда он войдет в силу и заматереет, женщины его точно любить будут. У него были мамины выразительные глаза и слегка пухлые губы, и даже очаровательная родинка под нижней губой, по которой потом будут сохнуть девушки. Вымахал он уже сейчас на полголовы выше матери, и плечи были что надо, так что когда на них мясо нарастет, шикарная будет фигура…
– Ну да, конечно вы его знаете! Так вот, дело в том… – Ангелина совсем разволновалась. Я отложила инструменты и стала внимательно ее слушать, – дело в том, что последнюю неделю мой мальчик ходит сам не свой! Вы же знаете, он у меня всегда был такой тихий, такой воспитанный!
Да, насколько я могла судить это точно, темпераментом он тоже пошел в маму.
– А тут… Его словно подменили. Он стал какой-то весь дерганый. Сначала такой довольный ходил, прямо светился весь. Потом пару дней вообще чернее тучи был. Я пыталась его расспрашивать, что и как, так он накричал на меня, – у нее на глазах проступили слезы, но она вроде даже не обратила на них внимания. – Потом опять стал ходить счастливый, но какой-то такой… знаете, сам не свой… Вот такая чехарда… – она беспомощно развела руками.
– Ангелина, вы постарайтесь все же так не волноваться, – мягко сказала я, осторожно подбирая слова. – Все-таки это же вполне естественно, у него возраст такой… переходный период…
– Да это я понимаю! – она грустно и досадливо махнула рукой. – Вы думаете, я дура, да? Паникерша? Если бы в этом дел было бы, разве стала бы я переживать? Но дело-то совсем в другом!
– И в чем же? – поинтересовалась я.
– Лидия, у него кто-то появился! Женщина!
– Вы хотели сказать, девушка? – осторожно поправила я.
– Нет, Лидия, я уверена, что это не девушка! – она устало потерла лицо. – Но самое страшное не это!
– А что же?
– Самое страшное то, Лидочка… знаете, как он ее называет? Я слушала как-то… случайно… Он по телефону говорил, думал, я в кухне и не услышу… так вот, он ее зовет «Моя Королева»!!!
Барон и красавица.
Вопреки ожиданиям, когда состав мягко ткнулся головой в бетонное нутро вокзала, дождь уже не шел. Небо было серое, низкое, но дождя не было.
Я натянула куртку поверх толстовки, закинула на плечо ремень легкой спортивной сумки – вещей у меня было совсем немного – и вежливо попрощалась с попутчицами. Они обе быстро кивнули мне и вернулись к прерванному разговору – времени в пути им оказалось слишком мало.
Я шагнула на перрон и замерла на пару минут, вдыхая сырой воздух. Тут был совсем другой запах, и я подумала, что это и есть