Выплеснув Наружу. Никита Сергеевич Грудинин
этот бургер, перед тем как погружаться в мысли.
Альфред. Точно, прости. (Кладет остатки от бургера на тарелку.)
Джим. Не извиняйся, я просто сказал. Ты в душ ходил?
Альфред. Нет… не ходил.
Джим. А зря, посмотри на стену, видишь постер? пошли, надо соблюдать чистоту – второе правило.
Альфред. Хорошо.
Джим осторожно взял тонкую руку Альфреда и повел за собой.
II
Душ для мальчиков. Четыре блока, где можно стоять.
Альфред, Роб, Джим.
Джим. Ну, давай, грязнуля, иди.
Альфред. Я был бы благодарен, если бы ты меня так не называл.
Джим. Да, конечно.
В одном из блоков моется Роб. Альфред раздевается вдалеке от всех. Заходит в самый дальний блок. Моется возле Роба. Краем глаза замечает ожоги на спине.
Альфред (Думает.) Что? Но… откуда они?
Роб. Все задавали этот вопрос. Задавай.
Альфред промолчал. Роб решил проявить инициативу.
Метод воспитания, я такой с детства. Так они решили сделать из меня мужчину. Я плакал и грустил буквально со всего, что на глаза попадалось. Увидел, как лист падает с дерева и сразу мысли об одиночестве. Кто-то отбивается от других и падает на самое дно, а остальные продолжают зависать. Только остальные тоже упадут – все упадут. Знаю, звучит как чушь, но я правда так думал. Я грустил от всего и сейчас почти ничего не изменилось. Я из того типа детей, которые думают, что небо может обрушиться, понимаешь? (Пауза.) Их… это раздражало. Они постоянно били и колотили меня, придумывали новые способы меня испытать. Хотели все слезы из меня вытащить. Не получилось. Я их достал, и они решили отправить меня сюда.
Альфред. Хм… и почему они на спине?
Роб (Вспыльчиво). Хм? Это пустяк для тебя? Мог хотя бы посочувствовать.
Альфред. Сначала я хочу узнать причину их действий. “Хм” – из-за другого.
Роб. Ожоги на спине потому, что не хотели на видных участках тела оставлять. (Пауза.) Ты чувствовал радость?
Альфред. Чувствовал.
Роб. И как это?
Альфред. А ты не знаешь?
Роб. Нет, у меня что-то типа ангедонии с рождения. Я не испытываю чувства по типу радости и не чувствую наслаждения. Я будто бессмертный снаружи, а души уже очень давно нет.
Альфред. А тебе бывало хорошо?
Роб. Не думаю. Даже когда я закрываю глаза и думаю, что от всего убежал, меня накрывают ужасные мысли.
Роб прислоняется к плитке на стене и смотрит вверх.
А когда я смотрю вверх, мне становится легче. Не за что уцепиться. Смотришь вверх и думаешь о рае. Это успокаивает. Место – где все твои проблемы исчезнут.
Альфред. И ты надеешься туда попасть?
Роб. Нет, я не верю в это, но когда я думаю об этом месте – я не такой грустный.
Джим поворачивает голову и обращается к ним.
Джим. Давайте не будем говорить об этом. Мне не по себе от этого. На вас посмотришь, так вы братья по несчастью.
Роб и Альфред. Прости.
Все