Русский Трафальгар. Алексей Николаевич Кукушкин
приказ фрегатам возвращаться.
– Не видят они нас, бегут сломя голову.
– Отправить шняву «Мункер», пусть она их догонит и вернет.
Но если первые два корабля легко совершили заложенный Сиверсом, с согласия Бурлакова маневр, то шедшие следом три корабля совершили его отвратительно и вместо головы шведской кордебаталии, направлялись ей в хвост, к которому уже почти присоединились два подранка в виде «Эланда» и «Вестманланда», а замыкал ордер «Вердена» и «Смоланда» корабль «Виктория».
– Куда они прут! – Бурлаков перекрикивая первый залп «Твердого» по «Вердена» обратился к капитану, – неужели нельзя пристроиться в корму к «Святой Екатерине»!
Ядра русского флагманского корабля повредили на «Вердене» гальюн, кормовой флаг-шток, и всем почудилось, что шведский флагман спускает свой флаг, многие решили кричать ура, щепы полетели от ствола фок-мачты, но она устояла, на грот-мачте попадания пришлись в боевой марс и сбитую стеньгу, со всем парусным хозяйством, накрыв палубу как простыней марселем97 и брамселем98. В ответ «Твердый», на котором никак не получалось исправить бизань-мачту получил 24-фунтовые ядра в бушприт, от которого сперва полетели щепы, а второе ядро окончательно доломало, и столь нужная при маневрировании часть оснастки повисла на трех штагах, полностью утратив свое предназначение. Ядро прошло насквозь через кормовую галерею, порушив мебель, разбив хрусталь, еще одно ударилось в перо руля, а также в палубу у ног Бурлакова, зацепив его самого острой щепкой.
– Все! Получилась свалка а не сражение, теперь каждый сам за себя, – Сиверс не замечая ранения Салтыкова глядел в подзорную трубу за корму «Виктории», где три русских корабля проходили один за другим и давали продольные залпы с правого борта, к левому их борту «Эланд» и «Вестманланд», уже познавшие мощь русского артиллерийского огня подходить не решились, а ограничились демонстративными залпами издалека.
– Разрази меня гром! – Бурлаков схватился за бедро и весь мир схлопнулся, до части тела, где торчала средних размеров щепка, одно дело наблюдать за попаданиями снарядов со стороны, а другое почувствовать на собственной шкуре.
– Шаутбенахт ты как? – Сиверс взмахом руки позвал лекаря, который быстро подскочил, наложил жгут, обломал щепку, но извлекать не решился, так как щепки могут остаться в ране, что вызовет её нагноение.
– Лучше господину шаутбенахту выпить рому и посидеть в кресле, а после боя я сделаю надрезы и извлеку все частички дерева, – сказал лекарь.
– Блин ветеринар, а не врач, – Бурлаков не предполагал, что с ним может случиться, а то бы аптечку какую подготовил. Вещи с собой взять нельзя, да и вообще здесь ничего из другого времени нет, но знания то с ним.
– Смотрите шаутбенахт, не так все скверно! – Сиверс, успевавший не только командовать «Твердым», но и выполнять обязанности младшего флагмана, если наш корабль и следующая неотступно «Святая Екатерина» сцепились
Ма́рсель (нидерл. marszeil) – прямой парус, ставящийся на марса-рее под брамселем. В зависимости от принадлежности к той или иной мачте его называют: на фок-мачте – фор-марсель, на грот-мачте – грот-марсель и на бизань-мачте – крюйс-марсель.
Бра́мсель (нидерл. bramzeil) – прямой парус, ставящийся на брам-рее над марселем. В зависимости от принадлежности к той или иной мачте брамсель соответственно получает название: на фок-мачте – фор-брамсель.