Воин Света и Тихий Океан. Рашид Карамако Тритэ
и видениях наяву.
Последней каплей оказалась старуха в черном дряхлом полотне, через щели в котором я почти видел её сморщенную грудь – она возникла передо мной на остановке, когда ждал автобус до сокольников.
– Оторви щетинки тараканьих червячков! – просипела она мне в лицо. – Пусти их в душу, пусть танцуют и щекочут! Ха!
Я заорал, вскочил, напугав двух студенток, которые сидели и тихо читали учебник филологии. Старуха исчезла, а я гулял до вечера, пока мерзкий образ окончательно не растворился.
Это случилось после записи, которую зачитал голос. После нее я зарекся копаться в себе – старуха стала последней каплей.
– Откуда тебе все это известно?
– Из твоей памяти. – спокойно ответил голос голос. – Скажу честно – дневник тебе не помогал, а только бередил рану. Насколько прекрасен будет берег моря на рассвете, если нарисовать его на мятой бумаге? Прежде чем нарисовать свою жизнь и нового себя, тебе нужно взять свежий гладкий холст, твой же скомкан, а местами – порван и прожжен насквозь.
– Тогда зачем ты мне это рассказал?
– Затем, что путь есть и я могу тебе его подсказать.
– И что же делать?
– Не знаю.
Мне захотелось дать собеседнику по голове.
– Тогда зачем ты меня за нос водишь?
– Затем, что я не вижу, что делать, но знаю, как. Это особенности моего положения.
– И как же мне убрать всю эту жесть внутри меня?
– Помоги нам улететь.
Я скрипнул зубами.
– Убили весь город и теперь просто хотите улететь?
– Сперва ответим за свой проступок. Поэтому сперва нужно помочь нам встретиться с правителями Земли, предложить достойную компенсацию. А уже после – улететь.
– А где гарантии, что если я помогу вам улететь, то… боль уйдет?
– Гарантия в том, что я един с Хуум.
– Что такое Хуум?
– Его откапывает Сорок четвертый.
Я снова посмотрел на зеркальный шар – робот уже почти извлек его из под обломков, оставалась всего пара камней на сияющем зеркале.
– Космический корабль?
– Можно и так его назвать. Точнее, его нутро. Нутро… корабля взаимодействует с моим нутром, с тем, что у меня внутри. Вы это называете подсознание. Сейчас для меня даже время – размытое понятие, я вижу мир таким как он есть. Вижу главное: корабль улетит – боль уйдет, песня твоего сердца снова зазвучит.
Последний крупный обломок мостовой улетел от корабля прочь, Носорог обхватил Хуум за корпус – как тяжелоатлеты хватают ядра весом в пуд, напрягся… его ноги, обхватом в кран, задрожали. Робот оторвал корабль от земли, пронес десяток метров. Каменная брусчатка ломалась как фарфор под тяжестью робота и груза.
В стене коробки вдруг образовалось отверстие, из него забил яркий свет, а в свете появилась фигура…
“Камеру”, из которой я смотрел за происходящим, понесло обратно, в ту сторону, где до сих пор лежал я. В глазах снова потемнело, в висках застучало