«Долой стыд!». Сексуальный Интернационал и Страна Советов. Ольга Грейгъ
пребывания во Франции, в 1911 году Инесса Федоровна Арманд на средства партии сняла в Лонжюмо (в дословном переводе означает «длинная ослица»), пригороде Парижа, большой дом, который приспособили под классы, общежитие и столовую. Здесь создали «партийную школу для рабочих-большевиков из России, делегированных социал-демократическими организациями».
В одном доме с Инессой и ее младшим сыном в Лонжюмо проживали Серго (Орджоникидзе), Семен (Шварц) и Захар (Бреслав); всех же слушателей набралось аж 18 человек, которых местным жителям выдали за… русских педагогов, – как всегда, запросто дискредитировав и русских людей, и педагогов из России. «Серго незадолго перед тем приехал в Париж. До этого он одно время жил в Персии, и я помню обстоятельную переписку, которая с ним велась…» (см. Н. Крупская. «Воспоминания о Ленине»). Среди прибывших – Сема (Семков) из Баку, Чугурин из Киева, Савва (Зевин) из Екатеринослава (впоследствии был убит в числе 26 бакинских комиссаров), С. Искрянистов из Иваново-Вознесенска (после возвращения в Россию после очередного психического приступа покончил с собой), Белостоцкий, Прухняк и Манцев от поляков, другие товарищи. Среди учащихся – и товарищи из местных, из так называемых русских эмигрантов. Известно, к примеру, что в парижскую большевистскую группу в 1911 году входило около 40 человек, среди них: Бритман (пользовался поддельными документами то на имя Казакова, то на имя Антонова), Владимирский (такой же, как и предыдущий «Казаков»), Марк (имел документы на имя Любимова), Лева (документы на имя Владимирова), А. Лозовский (наст. Соломон Абрамович Дридзо), Абрам и Гриша Беленькие, И. Арманд, Л. Сталь, Е. Лилина, Таратута, Гопнер, и, конечно же, великолепная троица: Ульянов, Каменев, Зиновьев.
Среди тех, кто преподавал в Лонжюмо, – «ученик и соратник В. И. Ленина» Н. А. Семашко, вступивший в партию в 1898 году, 19-летним юношей. В своей книге «Прожитое и пережитое» (М., Госполитиздат, 1960), Николай Александрович с теплотой вспоминает время, проведенное во Франции, однако упоминает и о своем преподавании в другом учебном заведении под Парижем, – в так называемой «Новой Русской школе», которую основал бежавший после 1905 года из Российской империи некий И. И. Фриндлер. Школа располагалась в прекрасном особняке с огромным садом. Семашко признается, что преподавал там гигиену и был воспитателем, при этом дети звали его на еврейский манер «докторчик», – ничего удивительного, ведь там учились дети из «эмигрантских» семей; и, к слову, среди учеников был и сын Горького Максим Пешков.
Кроме Семашко лекции по «революционному искусству» в Лонжюмо читали Зиновьев, Луначарский, Стеклов (наст. Нахамкес), Каменев (наст. Розенфельд), Финн-Енотаевский, Арманд, С. Вольский, а также «иностранные» евреи, к примеру, Шарль Раппопорт и другие. По мнению американо-еврейского писателя Вилена Люлечника руководителем партийной школы в Лонжюмо был будущий глава Коминтерна Григорий Евсеевич Зиновьев (наст. Овсей-Герш Ааронович Радомысльский, также правильно Апфельбаум