Дальгрен. Сэмюэл Дилэни
И подтащил коробку консервов с края стола к животу, на котором несвежие мятые джинсы висели так низко, что видно было, как шерсть густеет ближе к лобку. Через мощное плечо глянул на орхидею, закрыл рот, потряс головой. – Ёпта, – опять, а затем: – А ты, бля, чего вылупился? – Между полами укороченного жилета под темной велосипедной цепью на блестящих звеньях из нержавейки и меди из скобяной лавки мерцали призмы, зеркала и линзы.
– Ничего.
Кошмар раздраженно цыкнул, развернулся и споткнулся о спальник.
– Под ноги не лезь, идиот!
Холстина затряслась, и появилась голова – пожилой мужик поскреб под очками, в которых, вероятно, уснул, и поглядел вслед скорпиону, затопавшему под деревья.
Он увидел, как под маской лица Милли что-то шевельнулось, и какой-то миг был уверен, что сейчас она окликнет, попрощается. Она провезла по земле кроссовкой.
На голени у нее была царапина.
Он нахмурился.
Она сказала:
– Это Кошмар. Про скорпионов уже знаешь?
– Тэк кое-что рассказал.
– Поразительно, как прекрасно можно ладить с людьми, если просто быть любезным. Правда, у них странноватые представления об ответной любезности. Раньше они вызывались кого-нибудь для нас избить. Всё хотели, чтоб Джон нашел, кого бы им поучить жизни – само собой, того, кто нам докучал. Но нам никто не докучал. – Она сгорбилась.
– Я так понимаю, – заключил он из дефектной конструкции ее улыбки, – вы не всегда с ними ладите?
– Не всегда. – Улыбка идеальна. – Просто жалко, что Джона не было. Джон с ними ладит отлично. По-моему, Кошмар его побаивается. Мы им часто помогаем. Продуктами делимся. Мне кажется, они многое у нас черпают. Но было бы гораздо проще им помогать, если б они признали, что им это нужно.
Гармошка молчала; гологрудой девушки на одеяле не было.
– Ты где так оцарапалась?
– Нечаянно. Джон. – Она пожала плечами. – Такой вот штукой, кстати. – Она кивнула на орхидею. – Ерунда.
Он наклонился потрогать, глянул на Милдред – та не шевельнулась. Поэтому он прижал указательный палец к ее коже, провел вниз. Короста под мозолью – как крохотный рашпиль.
Милдред нахмурилась:
– Ну правда, ерунда. – Получилась мягкая гримаса в густо-рыжем обрамлении. – А это что? – Она ткнула пальцем. – На запястье у тебя?
Когда он наклонился, задралась манжета.
Он пожал плечами. Смятение – как попытка нащупать удобную позу внутри собственной шкуры.
– Нашел. – Интересно, расслышала ли она знак вопроса – крохотный, не больше точки.
Она шевельнула бровями – значит, услышала; и это его позабавило.
На его узловатом запястье полыхнуло оптическое стекло.
– Где ты это взял? Я у нескольких людей видела такую… цепь.
Он кивнул:
– Я нашел недавно.
– Где? – Нежная улыбка требовала ответа.
– А где ты оцарапалась?
По-прежнему улыбаясь, она ответила смущенным взглядом.
Этого он ожидал. И не поверил.
– Я… – и эта мысль разрешила