Пленники Цирцеи. Фобос Глюк
в палату. Благочинного вида дедушка на соседней койке спрашивает, нет ли у меня табачку. Нащупываю в кармане пачку так и не возвращённого Соловьёву прибалтийского «Космоса».
Выходим на балкон. Воздух сырой и тяжёлый, без признаков упоительной свежести. Решётка снизу до верху. Ощущение такое, словно происходящие события придуманы и разыгрываются детьми, переодетыми и загримированными под их родителей. Стоит выбраться из клетки, и за поворотом встретишь будущего режиссёра. А он, расплакавшись, признается: суета, всё валится из рук. Неполадки одна за другой. Кондиционер безобразничает, не те потоки, ветром не назовёшь. Фонограмма запаздывает, да и звучит нечисто. Но нет, не так проста реальность. Напряжение и ложь пронизывают её. Безмолвие, и то какое-то нечестное получается. Молча дымим. Не о чем и не зачем растрачивать слова. Души устают, нуждаются в покое. Царство настоящего покоя приняло меня и разрешило остаться. Надолго ли? Зачем? Какая опасность притаилась за чёрной дверью предстоящей ночи? Поживём – увидим.
Заходит медсестра, чужая и притихшая, сравнимая с тенью давно минувшего столетия. Дежурно заверяет: инструменты проходят тщательную санитарную обработку, заражение через них исключено. Необходимо, на всякий пожарный случай, уколоть прививку от грязного дождя в комплексе с витаминами и минералами. Колет. Анонсирует капельницу, безумно полезную для мозга. Процедура и её исполнительница гарантируют восстановление клеток головного процессора и мягкую стимуляцию их активной деятельности. Согласно киваю. Высвобождаю верхнюю конечность из-под плотного одеяла. И потекла по венам сила мысли. Забил фонтан гениальности на отчаянье и безысходность. Даже плохо развешенная и сложенная на стуле одежда медленно расползается, разглаживаясь и обновляясь. Бред наяву, да и только!
Призрак в белом халате отсоединяет капельницу. Шепчет почти в самое ухо, что мне пора отдохнуть, а к ужину она обязательно меня разбудит. Не терпится приколоться и заработать пощёчину. Морок надо как-то разгонять. Осторожно, тяжело раненным бойцом привстаю на локтях. Мой ответный стон чуть ли не целует мочку её уха. Помеха тонкий локон.
– Девушка, милая, а вас не затруднит рассказывать мне сказки? Без сказок не усну.
– Ну, слушай. Далеко отсюда, на забытой богом планете, жил был…
Мой нездоровый каприз не привёл к желаемой адекватной реакции. Напротив, медсестра наклонилась и слишком по-матерински чмокнула меня в щёку. Бог сновидений Морфей, а возможно его здешний коллега, нешуточным рывком перетянул меня в виртуальное пространство алогичных грёз. Державший за руку эфемерный супермен изловчился было закрепить меня в специальных тисочках, ремешках и зажимах, дабы скрупулёзно разобрать на мелкие частицы и после незначительной корректировки сложить заново. Но лишь коснулся меня кончиками незащищённых перчатками пальцев, резко отпрянул. Пошёл волнами, будто представляли его по старому неисправному телевизору со слабой антенной.
– Простите,