Мертвая Царевна с Запретного острова. Семь повестей об Эльге. Сергей Юрьевич Соловьев
задремала. Была уже ночь, она устала и вымоталась, и сил не было совсем.
– Проснись, соня, – раздался крик Фалина прямо перед ее носом, – и не бойся, чего сразу завертелась? Не пропадет твоя рыба.
Девушка поспешно открыла глаза, и перед ней опять стояли ее, уже ее, пальцы. И точно, она обернулась, посмотрев, на месте ли ее нарты с поклажей. Эльга встала, и посмотрела на свой, теперь уже свой челнок. Нос его , как сетью, покрывали сотни привязанных веревок дактилей, и они тянулись на двадцать локтей вперед. Послушница вздохнула несколько раз, и начала играть. Откуда, непонятно, но сотни и сотни грызунов шевелились рядом, и не оборачиваясь, Эльга пошла к бухте, а челнок плавно тянулся к воде, будто сам собой. Иногда она оборачивалась, не переставая извлекать мелодию из камышинки, и видела тянущийся за ней серый ковер из леммингов. Шаг за шагом она приближалась к бухте, уже ее губы начинало сводить, но девица старалась изо всех сил. Вот, наконец, челнок заскользил по малой воде, и она пошла быстрее, и запрыгнула в лодчонку. Суденышко дернулось, чуть зачерпнуло воды, но тянулось по водной глади. Она обернулась, и увидела, что лемминги не думая идут в воду за ней, пытаясь плыть. Вот краем глаза она увидела, что никто из грызунов больше не лезет в воду, а сотни из них уже исчезли под водой. Губы и щеки ее онемели, но Эльга старалась выдавать мелодию из дудки. Но наконец, все было кончено. Морская вода поглотила всех, кто пошел за ней. В изнеможении она опустила дудку, и села на дно челнока. Отдышалась, и отцепила веревочки дактилей, и взяла маленькое весло, и стала подгребать к берегу. Весло было небольшое, так что двигалась она медленно, и к берегу челн подошел нескоро. Она почувствовала трение днища о гальку берега, и подняв подол, выпрыгнула из лодчонки, а потом потащила ее в пещеру. Эльга уже размышляла, как поступит со своей добычей. Бросать здесь её она и не собиралась. Но девушке очень хотелось поспать, она почти падала от усталости. Она же провозилась полночи, и так устала! Хоть здесь и не ночь, и сейчас солнце почти и не заходит за горизонт. Но спать все равно хочется, и Эльга, засыпая прямо на ходу от усталости, чуть головой скалу не пробила, но шишку все же набила, и тут же очнулась, и ожесточенно терла больное место.
–Хоть больно, но легче стало. Проснулась даже. – сказала она вслух.
Она опять пролезла в свое убежище, разожгла огонь, разложила меха, надеясь поспать хотя бы немного. К ней, виляя хвостами, полезли греться её собаки. Две улеглись согревать ей спину, а другая устроилась в ее ногах. Она вздохнула, потянулась пару раз, и провалилась в тяжелый сон. Как Эльга вспоминала потом, лучше бы и не засыпала.
***
Она видела ту же пещеру, где и забылась. Тьму каверны освещали ярко горевшие факелы, и три женщины, закутанные в плащи, тихо крались по засыпанному песком и галькой полу. Длинные тени на стенах, казалось, сами заглядывали в потаенные углы. Трое, желавшие остаться неизвестными, искали кого-то, уже растерянно поглядывая друг на друга. Но сон Эльги не указывал ей лиц, они были укрыты войлочными плащами. Троица