Память чувств. Варвара Корякина
верованиях юная девушка нашла нечто, что имело безмерную глубину познания и понимания Мироздания.
Встречались с Троицким почти каждый день. Он познакомил ее со своими друзьями. В кругу его друзей Геля блистала знаниями о древних эзотерических учениях, читала свои мистические стихи, полные тоски по покинутым мирам, куда человечество не может попасть снова из-за своего неверия и подлого подсознания. Алексей Александрович был восхищен ею и горд, что нашел такое «дивное сокровище», как называли Ангелину его друзья – молодые ученые разных мастей.
В один июньский, сияющий солнечными лучами, искрящийся чистотой безоблачного неба, день Троицкий приехал к Ангелине домой с огромным букетом нежных розовых роз, с бутылкой французского вина, с коробкой изысканных пирожных. С очень серьезным видом вручил букет Ангелине, поцеловал в щечку и, молча, прошел в кабинет Евгения Павловича. Там он пробыл недолго, затем отец и Алексей вышли в гостиную, где сидела Ангелина. Евгений Павлович был взволнован, немного бледен, а Троицкий нервно теребил перчатки. Отец каким-то чужим торжественным голосом произнес: «Ангелина, Алексей Александрович соизволил просить твоей руки. Решать тебе, доченька. Дашь согласие – я рад благословить вас».
Ангелина чувствовала, что дело идет к этому, но была в замешательстве. Переждав паузу, девушка ответила: «Можно я подумаю неделю, и сама сообщу ответ Алексею Александровичу».
После этой странной церемонии сватовства Троицкий пригласил Гелю на прогулку. Ангелине было как-то неловко, она не знала о чем говорить, как вести себя после всего случившегося. Натянутое молчание нарушил Алексей:
– Ангел мой, хочешь поехать жить в Союз?
– Не знаю. Наверно, хотела бы. У меня есть заветное желание – побывать на родине мамы, поехать в Якутию, в Колыму…, – задумчиво произнесла девушка.
– В Колыму? – как-то тревожно переспросил Алексей.
– Да. В Колыму. Моя мама родилась там, но воспитывалась в детском доме в другом месте. Я в Якутии никогда не была. В последний год жизни мама много рассказывала об этом удивительном крае, часто говорила о своих странных мистических снах. Это особенная история – ее сны, я бы сказала, что это были шаманские видения. Поэтому мне обязательно надо туда съездить и понять многое.
– Ангелина, ты же родилась, выросла в Союзе. Это твоя родина. А я там словно чужой, и здесь я – не свой. Я не мог остаться там, хотя за пять лет учебы в аспирантуре полюбил Москву, встретил женщину, женился, родился сын. Но Алена, которой был очарован сначала, оказалась слишком приземленной и практичной. Эту приземленность и практическую сноровку, даже некую хамоватость я принял за силу характера и стойкость советской девушки.
А ты, Ангел мой, совсем иная. Видимо, смесь северной мистической крови в тебе делает тебя особенной, неповторимой, кроткой, но в то же время сильной внутренне, загадочной