Взгляд смерти. Часть первая. Эрен Кадис
в тот момент, когда в офисе должны были находиться все…
Кортнев внимательно посмотрел на Муравьева, пытаясь понять, знает ли тот что-либо полезное, но лицо Виталия оставалось задумчивым, будто он пытался сложить в своей голове пазл из всего, что произошло два года назад и найти истинного виновника. Тот самый момент наступает у следователя, когда он понимает что разгадка близка и нужно просто найти лишь одно недостающее звено в этой кровавой цепочке, однако что-то мешает логике… и мысли в голове превращаются в хаос…
– Пожалуй, на сегодня хватит ворошить прошлое, Григорьевич. Давай уж лучше расскажи как ты сам? Чем сейчас занимаешься? – лицо Виталия выражало искреннюю заинтересованность жизнью друга, однако это никак не помогало ему освободиться от угнетающих мыслей.
– Да что рассказывать… У меня собственная клиника в пригороде. Потихоньку лечу больных. Особо ничего не изменилось. Бывших врачей не бывает, сам знаешь… В целом, все нормально. Кроме… сам понимаешь, – Григорьевич опустил голову и тяжело вздохнул.
– Да… Это ужасно…
Кортнев решил сменить тему:
– Ну что же, обо мне ты знаешь. Хочу теперь о тебе послушать, пресса – не самый правдивый источник. По собственному опыту знаем.
– О, да! – Виталий невольно засмеялся. – Да, по сути, рассказывать особо нечего. Капитал вывел из резервных счетов, восстановил здание нашего бывшего офиса. Правда, саму фирму восстанавливать уже не было смысла. Хм… Стоит признать – он хорошо позаботился о том, чтобы убить наш бизнес. Но тут вспомнил, что я все-таки пластический хирург, переоборудовал здание и открыл клинику. По сей день там являюсь руководителем и главврачом, позже потихоньку начал подниматься и открывать клиники в других городах, начал вести «научную» и даже светскую жизнь, купил этот дом и запер себя в нем в последние месяца три, примерно. Для меня работа оказалась интереснее, чем мерзкая светская жизнь, в которой мне уж явно нечего делать.
– И откуда такие выводы? Неужели роль завидного жениха не пришлась тебе по вкусу? – посмеиваясь, спросил Дмитрий Григорьевич. Виталий слегка улыбнулся, но в тот же момент его лицо стало печальным:
– Светское общество – клок лицемеров и выскочек, которые ничего не стоят… Но не будем об этом.
– Как скажешь, – пожал плечами Кортнев.
– Кстати, я бы очень хотел, чтобы ты посетил мое детище. После взрыва там многое пришлось изменить. Как ты на это смотришь?
– Да я как-то не знаю…
– Дмитрий Григорьевич, я настаиваю, – Виталий посмотрел на друга утвердительным взглядом, а тот вновь улыбнулся своей доброй дружеской улыбкой.
– Хорошо. Как только – так сразу.
– Вот и договорились.
Гость посмотрел на часы, и его лицо стало серьезным, и невозмутимым:
– Уж полночь на дворе. Пожалуй, мне пора. Благодарю за теплый прием и прошу прощение, что оторвал тебя от важных дел, да и посетил в такой поздний час.
– Не говори