Браслет бога: Двойная опасность. Ноэль Веллингтон
выраженной именем переменной, её содержимое не имело никакой связи. Приведу пример: на уроке об услугах и их потребителях он объявляет переменную «услуга», а потом старательно объясняет, что присваивает он ей значение, которое к услуге никакого отношения не имеет. Потом всё точно так же повторяется для концепции «модели», затем для «контролёра» и так далее. После этого я прекратил слушать его курс, откинулся на спинку кресла и задумался о том, что вот такие личности в тысячу раз хуже тех, кто с ножом поджидает прохожих в тёмных закоулках, чтобы зарезать, изнасиловать и ограбить.
– Как же эти могут быть хуже? – изумилась Рита. – Я имею в виду, что может быть хуже жестокости и насилия над себе подобными, которые не сделали тебе ничего плохого?
– Видишь ли, внучка, – грустно ответил царь. – Такие, как автор этого курса, относятся к себе подобным точно так же, как и уличный грабитель: как к не заслуживающим никакого уважения и сочувствия источникам лёгкой наживы. Разница лишь в том, что уличный грабитель знает, что он преступник; его жертва тоже знает этом; об его деятельности известно правоохранительным органам, которые его ищут и, хотя бы официально, стремятся наказать; общество его осуждает, а автора курса все, включая его самого и его столь же невинных жертв, считают успешным, уважаемым преподавателем и доверяют ему безнаказанно издеваться над собой и другими.
– Мы его навестили, – заметила царица с некоторым холодком в голосе.
– Удивлению его, полагаю, не было предела? – спросил Джеральд. – Оказался обычным человеком?
– Да, но достучаться до его разума не удалось, – ответил царь. – Он был настолько уверен в своей правоте и называл такой подход «революционным методом», что продолжать беседу было бесполезно. Дни их цивилизации всё равно были сочтены, и мы с Арис просто удалились. Событие это повлияло на наше настроение крайне негативно, но очередное законченное седло, которое явно было удобным и для лошади, и для меня, его исправило.
– Видя на стенах вашего дворца портреты лошадей, которых вы держали, но ни одного портрета людей, я сразу понял, что в человеческом обществе ничего не изменилось с моих времён, да в нём никогда и ничего не меняется, о чём свидетельствует вся история.
– Лошади нас ни разу не обидели без веской причины, – ответила царица. – Лошадь может тебя лягнуть, если испугается, или сбросить, если у неё болит живот. Ну, укусить может, если она неудачно осёдлана, но если ты о ней позаботился, копыта почистил правильно, аккуратно и как следует подложил попону, выправил ей чёлку из-под уздечки, то ей только в удовольствие нести седока. А с браслетами нам заботиться об их здоровье было совсем несложно. Бывали, конечно, такие, которые чего-то боялись. Постепенно, лаской и убеждением, всегда удавалось сделать из них дружелюбную и спокойную верховую лошадь.
– Яблоко и морковка позволяют добиться от них многого, –