Буддийская мудрость. Виктор Лавский
формы, которые конечны и приятны или неприятны для взора, и, встречаясь с ними, сознаёт, что он их видит и знает, – это третье положение знания. Когда человек, вне внутренней мысли о форме, внешним образом видит формы, которые беспредельны и приятны или неприятны для взора, и, встретившись с ними, сознаёт, что он их видит и знает, – это четвёртое положение знания. Когда человек, вне внутренней мысли о форме, внешним образом видит формы, голубые цветом, голубые видом и отражающие голубое, – как, к примеру, цветок Умма голубого цвета и отражает голубое, – и, встретившись с ними, сознаёт, что он их видит и знает, – это пятое положение знания Когда человек, вне внутренней мысли о форме, внешним образом видит формы, светлые цветом, светлые видом, отражающие светлое, – как Утренняя Звезда белого цвета, белого вида и светит белым сиянием, – и, встретив их, сознаёт, что он их видит и знает, – это шестое положение знания. (43, 115)
***
Однажды Совершенный обитал в Магадге, в деревушке. В то время пятьсот плугов брахмана Казибхарадваги были запряжены, так как наступило время сеяния. Рано утром оделся Совершенный и, взяв свою чашу, пошёл к тому месту, где трудился брахман Казибхарабвага. В это время брахман разделял корм. Совершенный подошёл и стал поодаль. Брахман, увидев, что стоит Совершенный, как бы прося подаяния, сказал ему:
– Я, о странник, пашу и сею, и вспахав и посеяв, я питаюсь; и тебе, о странник, надлежало бы пахать и сеять, и вспахав и посеяв, питаться.
– О, брахман, я пашу и сею, и вспахав и посеяв, я питаюсь.
– Однако мы не видим ни ярма, ни плуга достопочтенного Готамы, не видим мы ни его волов, ни сошника.
И опять достопочтенный Готама сказал ему:
– О, брахман, я и пашу и сею, и вспахав и посеяв, я питаюсь.
Тогда с такими словами обратился брахман к Совершенному:
– Ты назвал себя пахарем, но никто не видел тебя пашущим; скажи нам, в чём твоя пахотьба; разъясни нам это.
И отвечал Совершенный:
– Вера – есть семя, покаяние – дождь, разумение – мой плуг и моё ярмо, смирение – дышло моего плуга, разум – вожжи, глубокое размышление – мой сошник.
Я охраняю себя в телесности, я блюду себя в слове, я умерен в пище; я ведаю истину и ею выпалываю плевела. Любовь – моё избавление; подвижничество – моё вьючное животное; оно несёт меня к Нирване, несёт, не возвращаясь вспять, не печалясь о покинутом месте.
Когда вспахана моя пашня, она приносит плоды бессмертия; вспахав эту пашню, ты избавишься от страдания. (54, 40)
***
Когда мудрый серьёзностью прогонит легкомыслие, он, беспечальный, подымаясь на вершины мудрости, смотрит на больное печалью человечество, как стоящий на горе на стоящего на равнине, как мудрый на глупого. (47, 9)
***
Если люди в недействительном видят действительное, если принимают за действительное всё то вещественное, которому можно дать имя, если принимают за истину ложь – вот в этом источник всяческого страдания. Ложь всегда ведёт к погибели. Не всё то, в чём люди, даже учёные и образованные, видят истину, есть истина. Истинно мудрый должен быть свободен от людских заблуждений, только