Батальон крови. Виталий Лиходед
А двоим с Кавказа, старшина лично поставил два симметричных фонаря, за что был вызван в политотдел, но дело спустили, за него заступился комбат, а его не только уважали, но и почему-то побаивались даже старшие офицеры.
В эту ночь, когда Григорий дежурил в ДЗОТе, Юля быстро управилась со своей работой. Она взяла хлеб, несколько банок тушенки у старшины и пришла в ДЗОТ, где находился связист Михайлов. Он, конечно удивился, подумал, что из-за него, понравился ей. Но девочка пришла сюда совсем подругам соображениям. Во-первых, связь, а во-вторых – сухо. Она очень не любила сырость, а в эту ночь комбат запретил разжигать костры. Объяснил: «У немцев три миномета сюда смотрят, будут точно по кострам бить, а так неизвестно – ушли бойцы с высоты или залегли в окопах».
Юля ловко, маленьким ножиком открыла тушенку, отломила хлеб и стала ужинать за обе щеки. Григорий смотрел на нее и улыбался. Оттого как вкусно кушала эта девушка, он сам достал из вещмешка тушенку с хлебом и присоединился к компании.
Прожевав, Юля пошутила:
– Ты много в рот не клади, а то, как докладывать будешь, если связь сработает.
– А я и не кладу много, – шепелявя, ответил Гриша.
– Ага, я вижу, как ты по чуть-чуть уже все банку слопал.
– Люблю я тушенку, могу хоть ящик съесть. – Ящик нельзя живот заболит. А я тоже ее люблю. Только здесь в первый раз попробовала.
– А ты сама откуда?
– Из Москвы.
– Что прямо из самой Москвы?
– Ага, из самой.
– А Красная площадь близко от тебя?
– Полчаса.
– Врешь!
– Конечно, вру. А ты поверил?
– Не, ну правда, откуда?
– Да из Москвы, откуда же еще.
Девушка закончила свой ужин, завернула и спрятала в сумку хлеб, взяла с собой пустые консервы и, уходя, улыбаясь, посмотрела на Григория и произнесла:
– Счастливо оставаться боец-радист.
– Еще встретимся? – спросил Гриша.
– Не дай Бог! А увидеться сможем, – серьезно ответила девушка, поправила шинель и, протиснувшись со своей полной бинтов огромной сумкой в узкий проход ДЗОТа, растворилась в серпантине окопов.
– Смешная. А я, дурак, даже не представился. Ну, ничего, еще увидимся. Раз она в нашем батальоне, значит, вместе повоюем.
Григорий вышел из ДЗОТа и посмотрел на небо. Начинало светать. Зарево и канонада стихли, и лишь где-то далеко что-то глухо ухало, никак не желая успокаиваться. К штабу подошел комбат.
– Ляг, поспи хоть пару часов. Скоро снимемся отсюда. Немец ушел дальше к укрепрайону. Там они сейчас окапываются, а мы их и оттуда вышибем, а через пятьдесят километров начнется оборонительная система города-крепости Кенигсберга. Три рубежа плюс сама крепость в городе. Говорят, неприступная. Вот там дела и начнутся, а пока ложись спи. Следующий день чапать будем, грязь толочь. До этого укрепрайона еще добраться надо. Фрицы-то все на машинах, а мы за ними пехом.
– Да, удирать на