Железный крест. Камилла Лэкберг
и положила их в раковину.
– Неужели трудно примириться, что отец встретил кого-то? Что у отца есть своя жизнь?
– Поставь себя на ее место. Сначала вы с Перниллой разводитесь. Потом перед ее глазами проходит… – Анна задумалась, подбирая слово, – проходит галерея разнообразных девиц, одна за другой, не задерживаясь. А потом в ее дом переезжаю я, да еще не одна, а с двумя маленькими детьми. Белинде семнадцать лет, и одно это для нее достаточно неприятно – трое чужаков в доме.
– Наверное, ты права. – Дан вздохнул. – Понятия не имею, как найти общий язык с девушкой-подростком. Оставить в покое? Тогда она, чего доброго, решит, что никому не нужна. А если начну разговоры, подумает, что я лезу в ее личную жизнь. Предложи какой-нибудь сценарий. Где взять инструкцию?
Анна засмеялась.
– Думаю, они просто забыли вручить тебе инструкции еще в родильном доме. Но все же надо попытаться с ней поговорить. Если она хлопнет дверью у тебя перед носом – что ж, за первой попыткой последует вторая. И третья… Она боится тебя потерять, Дан. Боится потерять право быть маленькой девочкой. Боится, что мы заслоним ее в твоих глазах… все это очень просто.
– Интересно, за какие заслуги мне досталась такая мудрая женщина? Прямо жрица какая-то… – Дан снова притянул Анну к себе.
– Понятия не имею. – Анна прижалась лицом к его груди, пряча улыбку. – Думаю, не так уж я и мудра. Наверное, ты просто сравниваешь меня с предыдущими пассиями.
– Знаешь что? – притворно возмутился Дан и сжал ее еще крепче. – Если будешь без конца меня попрекать, сосновая кровать будет стоять вечно.
– Не могу понять – хочешь ты, чтобы я осталась, или нет?
– Ладно. Ты выиграла. Считай, что ее уже нет.
Они засмеялись и начали целоваться, не обращая внимание на грохочущую над головой музыку.
Мартин увидел мальчиков сразу – они стояли, едва не прижавшись друг к другу, и заметно дрожали. Лица у них были изжелта-бледными. Оба обрадовались, увидев полицейскую машину.
– Мартин Мулин, – представился он и протянул руку тому, кто стоял поближе.
– Адам Андерссон, – прошептал тот, но руки не подал. – Меня рвало, руки, наверное, грязные.
Мартин понимающе кивнул. У него при виде трупа всегда возникала точно такая же реакция. Стыдиться тут было нечего.
– Так что же случилось? – Он обратился именно к Адаму: ему показалось, что мальчик более собран, чем его рослый товарищ. Светлые длинные волосы, цветущие угри на щеках – спутники пубертатного возраста.
– Дело вот как было. – Адам посмотрел на приятеля, ища поддержки. Тот пожал плечами, и Адам продолжил: – Мы решили заглянуть в дом, посмотреть, что там есть… старики уехали…
– Старики? Их что, было двое?
– Два брата, – слово взял Маттиас. – Мы не знаем, как их зовут, но мамаша-то наверняка знает. Она их почту забирала. С начала июня. Один-то всегда уезжал на лето, а второй обычно дома сидел. А на этот раз никто почту не брал, ящик чуть не лопался. Вот мы и подумали… – Он