Райское место. Андрей Викторович Пучков
радостно потёр руки полковник. – Есть на ней напыление, в результате которого она теперь стоит, как двухэтажный особняк в самом престижном районе столицы.
Я присвистнул и, ещё раз проведя ладонью по пятигранным пластинам, пробормотал:
– Вы хотите сказать, что они покрыты…
– Именно! Имен-н-но!.. – не дал мне договорить полковник. – Ты, капитан, прав! На обычную броню напылили центорий, и сейчас ни одно биологическое создание не сможет её прокусить. Он улыбнулся и, погладив броню своими короткими мощными пальцами, добавил:
– По крайней мере, мне очень хочется в это верить.
– Возможно, что и не прокусят, – решил я добавить ложку дёгтя в полковничью радость. – А как насчёт «пасечника»? Она выдержит, если он на неё со всего маха опустит свою ногу?
– Вот умеешь же ты, капитан, настроение испортить! – нахмурился полковник и, зыркнув в мою сторону, пробормотал:
– Нет, конечно!.. Не выдержит!.. Невозможно от всего уберечься…
– Я так понимаю, «пасечник» – это здоровенное ходячее бревно, рисунки которого нам показывали? – вопросительно посмотрев на меня, спросила Светлана.
– Ну да, можно сказать и так, – грустно усмехнулся я. – Такое впечатление, что эта тварь действительно состоит из соединённых между собой брёвен! Самое большое – это его тело. Диаметром примерно метра три и длиной метров десять. С одной стороны у этого бревна есть косой срез, на котором размещена пасть с большими зубами. Причём размер её такой, что туда свободно пройдёт человек!.. В броне… с напылением!.. Над пастью болтаются несколько щупалец, похожих на толстые лианы. Ну и в завершение вся эта дрянь перемещается на шести ногах, тоже напоминающих брёвна метрового диаметра. Предположительно, насколько я смог определить, когда убегал от этого создания, ноги у него высотой метров восемь! И, к сведению, не думайте, что брёвна неповоротливые: эта тварь довольно резвая, хотя увернуться от неё и можно.
– Так, всё! Хорош тебе людей пугать! – нахмурился полковник и, хлопнув пятернёй по броне сказал:
– Это твоя, под твой размер подогнали, примеряй. Послезавтра выходим.
Напялить броню мне помогала Светлана, которая, после того как защёлкнула на мне последнюю застёжку, спросила:
– А почему «пасечник»? Странное какое-то название, оно что, как-то с пасекой связано?
– Да нет! Я сам не видел, но говорят, что один из рабочих, увидев, как этот монстр стоит над одним из его товарищей по фамилии Пасечник, стал тыкать в его сторону пальцем и, чтобы привлечь внимание, заорал: «Пасечник, Пасечник!..» Так и прицепилось!.. Ну ладно, к обновке притереться надо.
И я, перейдя на лёгкий бег, всё ускоряясь, потрусил по беговой дорожке.
– Ты чего сюда впёрся! Сюда нельзя! – возмутилась Светлана, когда я этим же вечером без приглашения зашёл в процедурную, которой она пользовалась с разрешения местного эскулапа.
– Завтра выходим, и я хочу ещё раз попробовать убедить тебя остаться и не ходить с нами.
– И ты для этого выбрал место, куда нельзя заходить