Жирный кукбалеш. ЭЛЬМИРА ХАН

      ***

      Проводив Эльвиру, прокурор заметил на стене магазина объявление с фотографией: «Срочный розыск гусей. Голубой отлив, клюв черный, гогочут не по-татарски. Вознаграждение высокое».

      А рядом была наклеена фотография кенгуру с подписью: «Розыск кенгуру, коричневые, два уха, с большой сумкой и кармашками на животе, прыгают выше баранов и быков, три кенгуру беременные. Если кто принимал роды или заметил подозрительных личностей, торгующих кенгуру – срочно сообщить в полицию. Вознаграждение обязательное, с благодарностью от Правительства РТ».

      Зубазга Мозгарович улыбнулся и заметил Айгуль с коромыслом.

      – Ведра не тяжелые? Давай помогу. – Он пошел рядом.

      – Вы уже устали, небось, господин прокурор. Натаскались ведер.

      Девушка расправила косы и ускорила шаг, он – за ней.

      – Каких ведер? – Зубазга Мозгарович нахмурился.

      – Золотых, наверное. В правительстве же других не держат. Только о шишках и печетесь! Все мечтаете обратно вернуться, думаете, заметят ваши усердия, да?

      Она шла, стараясь не смотреть на прокурора, а он любовался ее длинными косами, розовым платьем и шалью на плечах.

      – Что за ерунду ты мелешь? Давай уже свои ведра!

      Зубазга Мозгарович начал снимать с коромысла ведра. Девушка сопротивлялась.

      – Не нужна мне ваша помощь! Идите, ищите своих кенгуру и гусей а-ля первый сорт! – Она с грохотом поставила ведра на землю. – И нечего из себя строить честного блюстителя народных интересов!

      Айгуль негодовала так сильно, что из ее ноздрей шел пар, а два темных агата, казалось, сейчас вылетят и ударят прокурора в нос.

      – Ты можешь спокойно объяснить, что не так? Я просто пытаюсь помочь и выполняю свои обязанности. – Он без спроса умылся родниковой водой из ее ведра.

      – Прямые обязанности интересов высшего общества? Вон гусей правительства даже в розыск оформили, а наших баранов? Соседских? Кровных? Где они? Почему нет фотографий наших овечек? – Айгуль вытерла слезы. – Между прочим, среди пропавших – три моих барана! – Она отпила из ведра.

      – Да они же все похожи, как один! Как их различить-то? – прокурор пытался шутить.

      – Неправда! Таких тройняшек, как мои, во всем Татарстане не найти! У них татушки есть!

      – Какие татушки? – удивился Зубазга Мозгарович.

      – У первого на боку – «мин булдырам!»6, у второго – «сине булдырдым»7, у третьего – «без булдырабыз»8! – Айгуль с вызовом посмотрела на прокурора.

      Тот клятвенно пообещал, что найдет баранов, а если не получится, то подарит ей новых.

      – Подари лучше баранью шубу своей московской сопле! – Девушка вылила воду на тротуар и снова пошла на родник.

      Зубазга Мозгарович засунул руки в карманы и грустью проводил глазами ее силуэт, а затем пошел к машине, нашептывая пушкинское: