Изгой. Продолжение следует. Михаил Челиста
так и его исходной точки, иначе этот мир вставал на грань между существованием и окончанием оного…
Не внове, правда, да и необходимость защиты никто не отменял. Но, одно дело строительство, со всеми вытекающими – куда ж без шероховатостей и исправлений, местами вплоть до «шаг вперёд, два шага назад», зодчество как-никак, и совсем другое то, с чем столкнулись – принципиально иное. Отступить что ль? И не потому, что так надо, а потому что нагнули? А тогда они все – на кой чёрт?! Да и к тому же, настоящее уже превосходило всё то, что было до этого, да и по качеству уже отличалось в лучшую сторону, на порядок…
Границы дозволенного – её и иже с ней, в квалификации, в навыках и в воздействии, имели строжайшую фиксацию. Она запросила разъяснений. Получила их практически тут же – мощность импульса внезапно пришедшей мысли была такой, что больше походила на взрыв гранаты, чем на озарение, и не где-нибудь, а прямо в мозгу. Её практически контузило – закружилась голова и её чуть ли ни стошнило…
Побочный эффект, при прямом обращении, случался постоянно, так как коллапсирование нескольких информационных составляющих, для мгновенной оценки и принятия решения, представляло из себя сгусток энергии. Обычно это проявлялось как состояние просветлённости, необычайной ясности ума, как ощущение невесомости, в сопровождении слабого движения тёплого воздуха. Так и происходило, обычно…
Мгновение спустя она сообразила – гнев, в ответ на тугоумие. Но знанием она обременилась. И тем не менее, придя в себя, выказала удивление: «Опять?!» – и неприятие в выводе, с поджиманием губ: «Имеем опыт»…
Предыдущие коррекции отдельных индивидов имели место быть, но они вовсе не предполагали расширения спектра корреляционного функционала, и уж тем более не предполагали доступ к новым возможностям – конструкты, отличные друг от друга в принципе – кукла, всё-таки, не кукловод. А посему, замышлялись всего лишь как имманентная убеждённость, как идентификация с трансцендентным контролем и исполнением. С трансцендентным, всё-таки, что совсем не мало.
Результат был никаким – события не вышедшие из мифологической категории, события не переросшие в явления, и, тем более, не состоявшиеся как тенденции. Умозрительность в определениях, так называемые, толкования и попытки умозрительных логических обоснований, примитивизм в принятии решений и в действиях – всё это была явно и всеобъемлюще подавляюще. И всё это не смотря на то, что рамки творческих возможностей были достаточно широки, а глубина интеллектуального уровня вообще запредельной. Но факт.
К примеру, вброс идеи it технологий, являлся актом отчаяния, а вовсе не подсказка верного направления, и направленный, к тому же, на преодоление всеобщей умственной дремучести, а вовсе не на кардинальное улучшение качества информационного поля. Это скорее походило на действия лектора, стремившегося донести до сознания студентов элементарную составляющую какого-либо проекта, и как следствие этого – его решение, типа: «…чёрт с