Рапсодия для двоих. Ирина Абеляр
щуюся от злости Светлану, всем своим видом приглашая её успокоиться и полюбоваться своей изысканной красотой. Вызывающей расцветки обои она приобрела на оптовке по бросовой цене, как любила выражаться её младшая сестра Нюрка, старательно их наклеила и забросила на этом свою бурную ремонтную деятельность. Матери сразу не понравился Светкин выбор, ну а капризная Нюрочка лишь молча скривила губки, презрительно фыркнула и навсегда отказалась заходить в изменившуюся до неузнаваемости комнату.
Нервная после смерти сына, Светка так и не приучилась вести домашнее хозяйство, как того хотела её мать. Молодая неряха даже слышать не хотела о генеральной уборке всей квартиры или хотя бы сезонном мытье окон. Наскоро скинув верхнюю одежду, она сразу шла к себе в комнату прямо в уличной обуви, заляпанной грязью. Видя такое безобразие, патологически чистоплотная женщина тёрла изо всех сил подсыхающие следы стареньким махровым полотенцем, обиженно рыдая от безысходности. Под высокими квартирными сводами её сдавленные всхлипы звучали уныло, как осенний дождик, заставляя Светлану ещё больше страдать от одиночества. С каждым днём она становилась всё молчаливее и отдалённее, зачастую оставляя безответными даже самые простые материнские вопросы.
Роковые случайности не так уж часто происходят в нашей жизни, но порою они оставляют после себя незарастающие шрамы. Иногда люди ломаются от боли и перестают подпускать к себе даже самого близкого человека. Обиженная судьбой Светка сторонилась не только брошенной отцом матери, но и навязчивых соседок с их пустыми разговорами ни о чём. Близких подруг у неё отродясь не было ни в школе, ни на работе. Тихие женские радости, казалось, навсегда забыли о её существовании. Зато тоскливое одиночество незаметно подкрадывалось к ней со всех сторон, загоняя её, словно в капкан, в розовую до тошноты комнату, где она просиживала целые дни напролёт. Скрипучая дверь для надёжности подпиралась старенькой табуреткой, а простенький магнитофончик, доставшийся ей по наследству от почившего в Бозе деда Сергея, включался на полную мощность. Сидя на узкой панцирке, Светка самозабвенно орала непонятные иностранные слова вместе с рычащими то ли от злости, то ли от голода голосами, рвущимися из хрипящих динамиков. А устав от оглушающей музыки, она ложилась на скрипучую кровать и раскачивалась на ней со всей мочи, мысленно перелистывая свою коротенькую жизнь, как бы подводя итог всему тому, что успела натворить за свои недолгих тридцать лет. Размытые образы и обрывки безликих фраз лениво перекатывались в затуманенной голове загнанной в угол женщины, вызывая у неё то лёгкую тошноту, то безудержное желание упасть замертво на пол и зареветь белугой, как того требовала её израненная душа.
Розовые покои пестрели детскими игрушками, книжками и карандашами, уютно примостившимися в самых неожиданных местах. Мягкие зайчики, мишки и собачки пылились на полу и на балконе. Зачитанные до дыр книги стояли стройными рядами под Светкиной кроватью или лежали в старинном, вычурного покроя комоде. Всё это великолепие, несомненно, принадлежало не взрослой женщине, самозабвенно рисующей цветными карандашами настоящие шедевры, а совсем маленькому ребёнку. Даже неискушённому глазу было заметно, что малыш здесь не жил очень давно, возможно, даже никогда. А вот Светке казалось, что её призрачный сыночек всего минуту назад покинул своё гнёздышко и вот-вот вернётся, громко топоча крошечными ножками.
Громкое тиканье упавшего на пол будильника подействовало отрезвляюще на хозяйку розовой комнаты, прозванной острым на язычок Тимошей «королевским будуаром». Огромный комод с массивными бронзовыми ручками и раритетное зеркало, косо глядевшее на Светкину кровать, и правда придавали её простенькому жилищу поистине царский вид. Глухой кашляющий звук из материнской комнаты заставил девушку вздрогнуть и осторожно вернуть на законное место телефонную трубку, продолжавшую шипеть и плеваться незнакомым голосом. Хулиганский звонок основательно подпортил утренний сон редко спавшей досыта Светке. Её и без того шаткое представление о том, что мир полон порядочных людей, умеющих ценить душевный покой своих соплеменников, было окончательно разрушено. Светлане даже не хотелось думать о том негодяе (иначе она его и назвать-то не могла!), который находился на другом конце провода. Благо, что теперь наконец-то наступила долгожданная тишина. Облегчённо охнув, она подняла с холодного пола старенький будильник и отвела часовую стрелку на час назад, тем самым обманув себя ровно на столько, на сколько хотелось ещё подремать перед работой. Не успела она прикрыть глаза, как снова затрезвонил телефон. Светка непроизвольно хохотнула в предвкушении расплаты за утреннее издевательство. Быстро прокрутив в голове ругательную «придурку», она уверенно взяла раскалившуюся от чужого голоса трубку и звонко рассмеялась. Вместо незнакомца звонил долгожданный Тимофей, или Тимоша. Так любовно звала его старшая сестра, намертво прилепив к взрослому парню мягкое по мужским канонам имечко.
В школе у Тимофея не было отбоя от красивых девчонок. С видимым удовольствием юные поклонницы нашёптывали ему на ушко гадкие словечки и распевали на разные голоса матерные частушки. Зверел Тимоха от наглого приставания одноклассниц и назло всем заухаживал за Светланой, самой незаметной девчонкой в классе. Застенчивой и некрасивой