Обнажённый экспресс. Юмористический эротический роман. Александр Николаевич Лекомцев
и так же демократию.
Очень было бы справедливо таким вот «экологам» резать мошонку, причём, по самое горло. Такой акт доброй воли станет выражением настроения и пожеланий, пожалуй, не сотен миллионов, а миллиардов жителей Земли. Придёт время – и они заставят, чтобы не такие уж и многочисленные недоноски самых разных национальностей прислушались к их мнению не на этом, так на том свете.
– Ты, Аркадий политически, всё-таки, подкован, и умеешь отличать шило от мыла, – похвалил Плахова генерал-майор. – Но в армии я, всё равно, тебя оставлять не намерен. Но разговор полезный для нас, россиян, всегда поддержу. Всё так. Погрязло по уши в собственной «демократии» международное мракобесие и беззаконие. Речь о тебе, а ты уводишь меня в сторону.
– Главное в жизни – истина, а не мы с вами, товарищ генерал-майор. А когда жители земного шара страдают от каких-то там…
В общем, расстались они, Курмечкин и Палахов, друзьями, и объединило их глубокое презрение к мерзавцам, живущим за счёт всех народов мира.
А на прощанье Палахов сказал своему бывшему начальнику, что всяких… продуманных господ хватает не только за океаном, но в западной Европе их предостаточно. Сами, можно сказать, рабы заокеанских разбойников, но вот и своих имеют… Подмяли по себя те страны, которые в их довольно странном и очень условно демократичном Евросоюзе просто являются мальчиками на побегушках и одновременно для… битья.
Однако же, во время беседы их временный патриотический союз положительных результатов не дал. Аркадия Дмитриевича отправили на «гражданку» окончательно и бесповоротно, если, конечно, не начнётся Третья Мировая война, которая, в принципе, никому не нужна.
Интимное знакомство
Пассажир Палахов с некоторой грустью посмотрел в окно вагона, где стремительно мимо движущегося поезда, как бы, пролетали деревья, дома, поселки, города… Иллюзия покоя поезда, а не его движения. Ему казалось, что всё стояло на месте, а рвался на восток лишь пассажирский состав.
В некотором раздумье он ехал в гости к своей двоюродной племяннице Марьяне. Решил немного отдохнуть, развеяться.
Почесав подбородок, Аркадий Дмитриевич погрузился в личные воспоминания более раннего периода своей не очень понятной жизни. Конечно, надо было ему в своё время на военной кафедре, а продолжить образование. Возможность имелась, но он её не использовал. Ведь можно было поступить и в академию. Вот тогда, ещё неизвестно, кто бы из них был генералом: Курмечкин или он, Палахов.
Внезапно из воспоминаний его вырвал голос попутчицы, соседки по купе. Она чуть раньше уже сообщила ему, что её фамилия – Лемакина. А по имени-отчеству Ирина Трофимовна. Она преподаватель рисования одной из средних школ Приморья. Аркадий Дмитриевич внимательно посмотрел на молодую женщину. Симпатичная, крашеная блондинка лет тридцати-тридцати пяти, в цветистом халатике. Он переспросил:
– Что вы сейчас сказали? Не понял.
– Я говорю, что вы так замерли