Тёмные сказки. Дмитрий Дубов
нервное напряжение.
Он вполне мог спать при выключенном свете, но лишь потому, что свет ничуть не помогал избавиться от иллюзорных привидений, а, наоборот, только создавал новых в тех углах, где царствовала тень.
Вот интересно: если у взрослого прогрессируют необъяснимые страхи и мания преследования, то его признают больным и им занимаются, но если же подобное проявляется у ребёнка, то им никто не занимается. Все эти проявления психических отклонений списывают на возраст и считают, что с годами всё исправится само.
Миша шёл на кухню, стараясь придерживаться дорожки бледного света, благородно предоставленной ему Госпожой Луной (так он называл её про себя, несмотря на то, что в сказках она являлась чаще всего предвестником чего-то нехорошего).
С незапамятных времён на кухне стоял одинокий графин, постоянно наполненный кипячёной водой. Холодный кипяток, как называла её мама, хотя Мише было абсолютно непонятно, как кипяток может быть холодным.
Малыш налил в свою маленькую кружечку воду из графина, всегда имевшую привкус извёстки, и залпом выпил её, наслаждаясь прохладой, успокаивающей жар ночных страхов. Кажется, он даже почувствовал себя храбрее, потому что выпрямил спину и уже без всякой опаски взглянул на этот огромный и загадочный мир.
Он подумал, что сможет теперь спокойно уснуть и проспать всю ночь до самого позднего утра, пока его не поднимет папа и не поведёт заниматься физическими упражнениями.
По пути в свою комнату он зашёл в туалет и, выйдя из него, чувствовал себя прекрасно. Миша подошёл к своей кроватке и посмотрел на неё: откинутое в сторону и скомканное одеяло, сбитые простыни, мокрое пятно на подушке от вспотевших волос (ему казалось, что потеют именно волосы), другие признаки долгой бессонницы, – какими глупыми и надуманными казались ему теперь собственные страхи. Он аккуратно привёл в порядок постель, но сразу ложиться не стал – ему хотелось, чтобы кроватка хоть немного побыла в таком опрятном виде, – а пошёл к окну, чтобы попрощаться с Госпожой Луной.
Окно прикрывал полупрозрачный тюль, делая все очертания предметов снаружи нечёткими и расплывчатыми. Миша решительно отдёрнул эту завесу, отделяющую его от внешнего мира, и тут же пожалел об этом.
Все ранние переживания вернулись к нему с новой силой. Малыш почувствовал себя совершенно одиноким и покинутым на произвол судьбы. Теперь он понял, что все эти жуткие создания, о которых он слышал каждый вечер, прячутся не в комнате, а там – за фруктовыми деревьями, в газонной траве.
Лёгкий ночной ветерок шевелил листву яблонь и груш. Он ласково игрался с несозревшими ещё плодами. Деревья отвечали нежным шелестом.
– Иди к нам, – слышалось Мише.
Он застыл у окна, словно каменный, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Не мог он и закричать. Теперь они не отвяжутся от него, чтобы он ни делал, и обязательно сотворят с ним что-нибудь такое…
– Иди же к нам, мальчик, – шептали чудища из сказок под его окнами. – Мы видим тебя…
В