Тридцать три процента. Сергей Викторович Ванюков
старший судебный пристав в резкой
форме высказался о криминогенной обстановке
в стране, закончив свою речь словами мудреца
Бианта: «Всё моё ношу с собой».
К сожалению, Владимир Филиппович не знал,
что под этой фразой сын Тевтама родом из Приены
подразумевал не материальные блага, а мудрость
и интеллект.
Заметив на лицах улыбки, Хоттабыч решил не
тратить силы, изображая гневного начальника, а
просто взял на заметку зубоскалов.
Внезапно старший пристав побледнел:
–Какое сегодня число? Быстро!
–Вторник, –пропел хор мальчиков.
–Опять? –крик отчаяния сорвался с уст
Владимира Филипповича неслучайно.
Вторник был тем днём недели, когда глава
администрации района в жёсткой форме раздавал
руководителям местного уровня аудиенцию,
вначале всем сразу, а после перерыва каждому по
отдельности согласно живой очереди.
Старика не напрягала беседа с главой,
его напрягало всеобщее оживление в рядах
чиновников. В ожидании его приезда они загодя
занимали места напротив столба, специально
вкопанного самими работниками аппарата на
парковке перед центральным входом.
Нахмурив брови, Хоттабыч вернулся к
автомобилю и, поправляя галстук на шее Никиты,
сквозь зубы прошипел:
–Слушай сюда, жестокое последствие
гуманитарного презерватива, если ты опять
проедешь мимо столба и начнёшь гоняться за
добропорядочными бюрократами, я тебя на твоём
же галстуке повешу. А если твой косой глаз опять
остановится на первом заме, я тебя повешу, сниму
и ещё раз повешу. Понял?
На самом деле, гнев старшего судебного
пристава был показным. Он снисходительно
относился к шалостям водителя, после которых
всё районное отделение полиции вместе с МЧС
вытаскивали из подвалов близлежащих домов
госслужащих. В фойе даже повесили список тех,
кого ещё не нашли.
Его также мало интересовало, отчего при виде
заместителя главы у Никиты краснели глаза, и
просыпался инстинкт охотника.
В кулуарах администрации до сих пор был свеж
рассказ о том, как месяц назад под щенячий визг
Хоттабыча, сквозь который явно слышалась его
команда «давай, дави», Никита, отрезав путь к входу
в здание, гонял вспотевшего зама по парковке. Если
бы не размазанный по лобовому стеклу начальник
юридического отдела, закрывавший обзор своим
телом, неизвестно, чем бы закончилась охота.
Единственное, что раздражало интеллигентного
Владимира Филипповича –это Никитины слова,
произносимые им в азарте и несколько порочащие
благородство травли и чистоту русского языка.
По-доброму обозвав в конце нравоучения
водителя