«Раньше смерти не помрем!» Танкист, диверсант, смертник. Александр Лысёв
подал команду Земцов.
Кнапке прошелся вдоль строя, внимательно вглядываясь в каждого стоящего перед ним. Остался доволен, слегка покивал головой. Раздал всем красноармейские книжки и прочие документы. Посчитал необходимым напомнить:
– И чтобы подворотники всегда были чистые!
– Подворотнички, господин лейтенант, – подал голос из-за спины Кнапке Земцов.
Это было правило в команде: любой, кто заметил чью-то ошибку или неточность, должен был незамедлительно ее поправить при всех. Не важно, кто и в каком чине ее допустил, – честолюбию здесь места не было, только работа. На общее благо.
– Благодарю вас, Цойлер, – развернулся к нему на каблуках Кнапке. Проговорил с нажимом: – Подворотни-чки, а также отставить не разговоры, а разговор-чики! Все так?
– Так точно, господин лейтенант.
– Только не господин лейтенант, а товарищ капитан.
Кнапке чуть обозначил кивок подбородком на петлицы с одной шпалой у себя на воротнике гимнастерки. На Земцова в упор без тени шутки смотрели его холодные и прозрачные, чуть водянистые глаза.
– Так точно, товарищ капитан!
– Собираем вещи и грузимся. – Кнапке сделал жест в сторону грузовика. – У вас пять минут.
– Есть!
2
Капитан Барсуков, подобрав лежавший под ленивцем танка молоток, гулко постучал в крыло над широченной гусеницей.
– Эгей, Коломейцев!
Из люка под башней показалась голова молодого парня в танковом шлемофоне.
– Ну товарищ капитан, полчасика! Мне еще масло проверить. Да и по трансмиссии не все закончил…
Барсуков оперся о приоткрытый смотровой лючок механика-водителя. Сказал совсем по-дружески:
– Завязывай, Витяй. Хватит на сегодня. Все-таки суббота, как-никак…
Огромный профиль тяжелого штурмового танка с исполинской башней четко прорисовывался на фоне вечернего заката. Грозно чернела, коротко высовываясь из клепаной бронемаски, гаубица невероятного доселе калибра – 152 миллиметра. Новенький КВ-2 казался олицетворением мощи и несокрушимости. Таких машин, недавно полученных, в дивизии было совсем немного – всего около двух десятков. А еще танк сейчас, как это ни удивительно, очень приятно пахнул свежей краской, замешанной на аромате приносимых ветром полевых цветов. Где-то ниже, за уходящим к самой воде лугом, неспешно катила свои прозрачные воды безымянная деревенская речушка. Оттуда веяло свежестью и прохладой.
Старший сержант Коломейцев выбрался через круглый люк наружу, обтер руки ветошью, положил ее на откинутую крышку, снял шлемофон и, протопав сапогами по надгусеничной полке, спрыгнул на землю. Барсуков молча протянул ему пачку папирос. Закурили, присели у опорного катка. Некоторое время в полной тишине задумчиво оба смотрели на закат.
18 июня 1941 года дивизия, входившая в состав Прибалтийского особого военного округа, была поднята по тревоге из литовского местечка Укмерге, где дислоцировалась на постоянной основе. К исходу того же дня части дивизии