Разговор за рюмкой чая. Прививка от любви. Валерий Столыпин
по-отечески строго, с остальными – рубаха-парень.
Короче, работа – не бей лежачего.
Иногда, правда, накосячим чего либо, и понеслось…
Вот и сегодня.
По цепочке: от менеджера, небрежно принявшего заказ, и бухгалтера, выписавшего накладную с ошибками, до невнимательного кладовщика и рабочего, перепутавшего полеты с товаром, до меня, не успевшего или не захотевшего проверить, отличились все.
Клиент, оплативший европейскую керамическую плитку на два с лишним лимона, обратился с рекламацией, объясняя учредителям непечатными словами, что им пипец.
Так-то..
Еду разруливать.
Я ведь в нашей кампании за няньку, терапевта и психолога.
На такие переговоры обычно езжу с одним и тем же водителем – Виктором Степановичем Черномырдиным, полным тёзкой незабвенного политика, наговорившего невзначай афоризмов на большую книгу.
– Курс у нас один – правильный, вещал этот забавный дядька.
Или вот это: секс – это тоже форма движения.
Степаныч тоже был юморист ещё тот. А ещё…
Действует он на меня как экстрасенс и гипнолог.
Характер у Степаныча мировой: водила, а ума палата. Чего угодно по косточкам разберёт, диагноз поставит и совет даст.
Клиента я уболтал, хоть и с трудом.
Долго мы с ним шары катали, но аккорд был мелодичный: спели под гитару “в лунном сиянии”, уговорили бутылку марочного дагестанского коньяка с лимоном и сёмужкой. Он меня на рыбалку пригласил, намекнул, что подругу подгонит не хуже своей секретарши.
А та…
У меня… челюсть отвалилась и слюна капала.
Но я не о том, о Степаныче.
– Начальник, – говорит он, друг ты мне или не друг?
– Ато, – отвечаю, – для тебя, Степаныч, хоть звезду с неба, хоть пи…
Пошутил, короче.
– У меня тут, извини, конечно, тёща любимая, Алевтина Кондратьевна. Не могу мимо проехать, сам понимаешь. Я ведь как есть дамский угодник, тебе ли не знать.
– Уговорил, – говорю, подожду, сколько нужно, только я несколько экземпляров экспонатов под названием тёща уже знаю…
– То вторая. По счёту. Самая любимая, но ты со мной должен зайти. Алечка гостей любит. Доставим женщине радость.
Набрал Степаныч гостинцев. Три сумки.
Мясные и рыбные деликатесы, килограмма два мороженого, торт, шампанское, коньяк и так, по мелочи.
Как на свадьбу.
Дверь в квартиру в обшарпанной пятиэтажке открыл своим ключом.
– Кондратьевна глуховатая и ходит с трудом, но, тёща мировая. Сам увидишь.
К комнате с наглухо зашторенными окнами сидела сухонькая старушка с огромными очками на носу.
– Анюта, ты пришла, – скрипучим голосом спросила бабуля.
– Нет, Кондратьевна, это Степаныч, серый волк, зять твой любимый.
– Ой, солнце моё, а меня и угостить тебя нечем.
– Всё с собой, мамулечка, всё с собой. Анька-то часто приходит?
– Куды