Дух ветра. Дарья Гущина
странный огонь. Казалось, он видит сшивку насквозь и читает все скрытые записи. Зачем? Да кто ж его разберет… Я отвернулась, чувствуя себя неуютно и краем глаза отмечая снующие по листам сизые искры. Каким же жутким холодом от него тянет…
– Ты понимаешь, что это за находка? – вопрос застал врасплох.
– Думаю, да, – ответила осторожно.
– Я понятия не имею, о чем ты думаешь, Яссмилина, – сухо заметил сумеречный, – и твои мысли читать не умею.
Я насупилась и тихо пояснила:
– Это тайнопись Изначальности. Сама первая, придуманная ремесленниками, своя для каждого пути, – и покосилась на него мельком.
И вздрогнула невольно. Шхалар выглядел… жутко. Из ввалившихся глаз струилась вязкая, темно-сизая мгла, кожа казалась тонкой и прозрачной, обтягивая заострившиеся кости черепа, плащ болтался на отощавшей фигуре. И вновь потянуло липким холодом. Я едва удержалась от желания отодвинуться, особенно когда рядом со мной побарабанили задумчиво о стол пальцы… скелета. Забери меня Вечность, если это перерождение…
Я собралась с духом и прямо спросила:
– Значит, иссякаешь?..
– Что, так заметно? – криво усмехнулся он.
– В зеркало глянь, – я нервно сглотнула, стараясь незаметно отодвинуться.
Он отвернулся, ссутулился и встряхнулся, как выбравшийся из воды пес. Во все стороны полетели рваные клочья мглистого тумана. Я живо сползла под стол, прячась от ошметков магии. Мало ли… А Шхалар, вернувшись в привычный облик, тяжело оперся руками о спинку стула. Я осторожно высунулась из своего убежища. И всё как всегда, только в непроницаемых прежде глазах затаилась дикая усталость.
– Значит, иссякаешь… – мой голос предательски дрогнул.
– Это неизбежно, – сумеречный отстраненно смотрел в окно на причудливые водяные узоры.
– А как же… – я замялась, подбирая слова. – А мы как?..
Каким станет мир, если Шхал из него уйдет? Я не знала… и не хотела узнавать. Но от понимания стало грустно… и больно. Казалось, моей голове больше не о чем болеть, хватает хлопот с Эйриновыми загадками, Ариштанаром да опасностью, нависшей над родом, но…
– Не переживай, – небрежно отмахнулся Шхалар, – ты одна не останешься. Всегда найдется тот, кто будет тебя выручать. Те же рыжие помогут или твой раскроенный. Или думать наконец начнешь.
А вот назло тебе возьму и не обижусь…
– Ой, дура-а-ак, – протянула я и отодвинула стул, выбираясь из-под стола. – Я же не поэтому… Ты же не чужой мне… И нам всем. Ты же часть семьи давно. И как не переживать, когда с тобой такое происходит?..
Одно мгновение глаза в глаза, и сумеречный улыбнулся. Едва заметно, уголками губ, но улыбка прогнала из его глаз усталость. Он отодвинул стул и сел, снова уставившись на листы сшивки. Я тоже села. И, помедлив, осторожно спросила:
– А ты знаешь, что делать? Можно это перебороть?.. Можно же не иссякнуть, а переродиться…
– Можно, – кивнул Шхалар, – и я об этом думал. И недавно связался с гильдией тьмы и жду от них ответа. Последний человек-источник был магом мрака, а темные – запасливые и умеют хранить знания. Наверняка у