Автобиография. Маргарет Тэтчер
делать и мы. Не просто так мы были методистами.
У меня было меньше свободного времени, чем у других детей. Но мне нравились долгие прогулки, часто в одиночестве. Грэнтем лежит в небольшой лощине, окруженной холмами, тогда как в других местах Линкольншира рельеф очень плоский. Я любила красоту сельской местности и уединение со своими мыслями в этих окрестностях. Иногда я уходила из города по Манторпской дороге, шла по северной стороне и возвращалась по Большой северной дороге. Мне нравилось подниматься на холм Холлс, где во время войны, освобожденные на неделю от школы, мы собирали шиповник и ежевику. В снежные дни с этого холма катались на санках.
Я не была спортивным ребенком, хотя я научилась плавать и в школе несколько эксцентрично играла в хоккей. Дома мы обычно играли в такие обычные игры, как «Монополия» и «Пит» – шумная игра, основанная на принципах Чикагской товарной биржи. Позднее, приехав в Америку, я посетила биржу, но мой интерес к торговле там и закончился.
Приход кино в Грэнтем, однако, сильно скрасил мою жизнь. Нам повезло иметь среди покупателей семью Кэмпбелл, владевшую тремя кинотеатрами в Грэнтеме. Они иногда приглашали меня к себе домой послушать граммофон, и там я познакомилась с их дочерью Джуди, ставшей затем успешной актрисой, сыгравшей вместе с Ноэлем Кауардом в его комедии военного времени «Настоящий смех» и сделавшей знаменитой песню «Соловей пел на площади Беркли». Благодаря знакомству с Кэмпбеллами кино стало для моих родителей более приемлемым развлечением. Они были рады, что я могу смотреть «хорошие» фильмы, определение, которое, к счастью, включало мюзиклы Фреда Астера и Джинджер Роджерс и фильмы Александра Корды. Родители редко ходили вместе со мной, хотя на банковские каникулы мы вместе посещали репертуарный театр в Ноттингеме или один из крупных тамошних кинотеатров, так что обычно я ходила в кино с друзьями моего возраста. Но даже тогда, однако, были ограничения. Обычно каждую неделю показывали новый фильм, но если он не вызывал интереса публики, то его заменяли на следующий уже с четверга. Так некоторые смотрели два фильма в неделю, но в нашем доме это сильно не одобрялось.
Возможно, это ограничение было к счастью, ибо я была околдована романтическим миром Голливуда. За девять пенсов ты получал удобное место в темноте и смотрел сначала отрывок из скоро выходящего на экран фильма, затем новости британского кино с их радостно-оптимистичным комментарием, после короткий фильм на социальную тему типа «Преступления не оплачиваются» и, наконец, Кино. Диапазон жанров был велик: от империалистических приключений, например, «Четыре пера» или «Барабан» и утонченных комедий типа «Женщины» (где сыграли все примы Голливуда) до слезливых мелодрам с Барбарой Стэнвик («Стелла Даллас») и Ингрид Бергман. Не обходилось в кино и без политического образования. Мои взгляды на Французскую революцию блестяще подтвердились благодаря Лесли Говарду и чудесной Мерль Оберон из «Алого цветка». Преданность своим принципам,