Словен. Первый князь Новгородский. Василий Седугин
жить. Ему уже шестьдесят пять!
– У него трое сыновей да еще куча родственников. Все они жадно глядят на трон. Только мигни, кинутся наперегонки. Свято место пусто не бывает.
– Ничего, потерпи немного. Если до сих пор не случилось ничего, то и в будущем будет нормально. Пройдет какое-то время, и ты станешь править в Руссинии.
– Я перестаю верить в это. У меня уже в голове черт-те что, я начинаю бояться самого себя. Тут мы как-то гуляли у сотского, у него сын родился. Вечер поздний, звезды зажглись. И вот подхожу ко дворцу, а из-за угла навстречу мне вывертывается… Знаешь кто?
– Кто? – холодея внутри от жуткого шепота Довбуша, спросил Словен.
– Русс! Основатель Руссинии!.. Высокий, раза в два выше меня и завернут в черный плащ, даже лица не видно.
– А как ты узнал, что это Русс?
– Кто-то мне внутри сказал: «Это он, великий Русс!» Я обомлел совсем, стою, как столб. А он мне говорит низким, загробным голосом: «Бедный, несчастный Довбуш! Скоро наступит перемена в твоей судьбе, да мало радости она принесет». Сказал так и растаял передо мной, будто его и не было никогда. Долго я стоял, как молнией пораженный, а когда очнулся, увидел себя лежащим под крепостной стеной. Будто вихрем каким-то занесло туда. Вот такое видение было. А к чему оно и что означает, никак не могу уразуметь.
– Обратись к волхвам. Они тебе растолкуют.
– Уже ходил. Только они такого тумана напустили, что еще непонятней стало. Одно знаю точно: коли судьба мне сесть на престол, все переиначу, все переворошу, переделаю, перекрою, но чтобы стало не как при Велемудре. Всех его приближенных выгоню, всех любимцев вышвырну из столицы, чтобы духом их не пахло! Все будет по-моему, как я укажу, все будет пронизано моим словом и моим велением. Я даже имя Велемудр запрещу произносить!
Большие выпученные глаза Довбуша приобрели оловянный оттенок и казались безжизненными. Словену виделось, что он стал на какое-то время безумным, и ему сделалось не по себе.
– Успокойся, – произнес он, кладя свою ладонь на его. – Ты еще молод, и все впереди. Взойдешь на престол, установишь свои порядки, все будет по-твоему. Главное же в любом правлении – это чтобы народу было хорошо. Ты будешь заботиться о своих подданных, а они ответят тебе взаимной любовью.
До поздней ночи проговорили они, уткнувшись лоб в лоб, пока сон не сморил их, и они ушли спать.
А в обед следующего дня приехала княжна Бажена. Словен видел ее года три-четыре назад при дворе Велемудра. Это был худенький подросток, наивный, непосредственный. Ради забавы он несколько раз беседовал с ней, даже принял участие в какой-то игре. Сейчас из возка спустилась на землю высокая стройная красавица, изящная в своих движениях. «Счастливый этот боярин, который женится на ней, – завистливо подумал Словен, и внезапно им овладело чувство одиночества от своей холостяцкой жизни. – Не будь она сосватана, предложил бы ей руку и сердце!»
Бажена расцеловалась с Гудни, потом ее в щечку чмокнул Довбуш. Она удивленно проговорила:
– Вы оба уменьшились в росте!