Тяга к свершениям. Андрей Васильевич Меркулов
скорость движения потока постепенно увеличивалась, а левый от них ряд вообще освободился. Воспользовавшись моментом, Дульцов вывернул на него и, увидев, что полоса свободна еще как минимум метров на сто вперед до самого светофора, нажал на газ. Машина заметно ускорилась и начала быстро объезжать пробку, как вдруг из-за автобуса, стоящего в правом ряду, прямо им под колеса выскочил человек. Дульцов мгновенно среагировал: раздался визг тормозов, но расстояние было слишком маленькое, и столкновения уже нельзя было избежать. Человек получил удар в ноги, перелетел через капот, разбил спиной лобовое стекло и, откинутый от него вперед, упал перед машиной.
V
Роман повернулся к другу и взгляды их встретились. Глаза Дульцова, совершенно чумные от избытка адреналина, были широко открыты и налиты кровью; лицо его изобразило гримасу ужаса, вены на шее вздулись, губы подергивались. Он ничего не говорил, не шевелился, даже не убрал с руля дрожащие руки, а окаменев, глядел на Романа, которому от этого вида стало совсем жутко. Время для них остановилось: они сидели и смотрели друг на друга не больше пары секунд, которые показались долгими минутами. Роман почувствовал, что в этот момент выглядит ничуть не лучше, чем его друг: пот выступил по всему его телу, он тяжело и часто дышал и чутко ощущал каждый удар своего сердца, которое колотилось с бешеной скоростью. Через несколько секунд он опомнился и, повернувшись, посмотрел на дорогу, но не смог ничего разглядеть – лобовое стекло с его стороны от удара растрескалось, и все было испещрено мелкими трещинами. В этот момент раздался звук открывающейся двери и он, поняв, что Дульцов вышел из машины, поспешил сделать то же самое.
Дульцов был как загипнотизированный. Пройдя шага четыре он остановился, не найдя в себе сил подойти ближе, и молча смотрел на представшую его взору картину. Человек не вставал. Он лежал метрах в трех впереди спиной к автомобилю, поджав ноги и свернув спину колесом. Лица его оттуда, где находился Дульцов, нельзя было рассмотреть, но судя по телосложению и одежде, это был взрослый мужчина. Одет он был неопрятно: в черную куртку, порванную сразу в нескольких местах, мятые темно-коричневые брюки и сильно заношенные ботинки.
Дульцов не сводил с мужчины взгляда, пытаясь затаить в себе сбитое дыхание, отчего оно было нервическим, коротким и частым. Ему перестало хватать кислорода, голова закружилась, в глазах начало темнеть, но он как будто боялся вздохнуть полной грудью, пока, наконец, не увидел, что мужчина зашевелился. Чувство глубочайшего облегчения испытал он в этот момент, с его груди как будто сброшены были сковывавшие ее пудовые цепи; он перестал ограничивать свое дыхание и начал громко судорожно глотать воздух, жадно набирая полные легкие.
Отдышавшись Дульцов, сам не зная зачем, захотел вновь вернуться в машину. Он развернулся, но, не сделав ни единого шага, так и остался стоять на месте как вкопанный. Навстречу ему с автоматом наперевес шел полицейский: крепко сбитый мужчина среднего роста, на вид лет сорока пяти, с широким