Тайна Пушкинской улицы. Наталья Климова
глазки уткнулись в пол.
На испещрённом листе, помимо вышеперечисленного, красовалось “желание быть стройной”.
– Мы не исполняем желаний, – мягко, доверительно уточнила радужная девушка.
– Да, мы – не джины, – вставил Ян. Он увлечённо играл с разноцветными пузырями, выпуская их из трубки и ловя в ладонь. Те вылетали одновременно: жёлтый, розовый, голубой, зелёный, фиолетовый. И смысл игры был, видимо, в том, чтобы вернуть беглецов обратно.
Говоря откровенно, Оксана хотела схитрить. Обмануть саму себя. Красивая фигура требовала физических нагрузок и маниакального постоянства.
– Что же мне теперь делать? – занервничала клиентка.
– Просто вычеркните ненужное и оставьте главное.
Оксана взяла в руки протянутый ей карандаш, приступив к зачёркиванию каждого слова в отдельности. По мере того, как прямая жирная линия пересекала сочетания букв, те исчезали на глазах, не оставляя обычного для такого случая вдавленного следа.
Дело сделалось, а меж тем, Везун, уснув в углу, даже не взглянул на прощающуюся с Анитой и Яном девушку.
– Дедушка устал, – пояснил мальчик. – Но это ничего. Мы ведь здесь. Улыбнитесь.
Оксана не разделила его веселья, но поблагодарила приветливых людей за внимание к своей персоне. Дойдя до дверей, она спохватилась.
– А когда настаёт счастье? Обычно когда? – спросила клиентка, теребя листок. Вопрос её мучил, сжигал изнутри, и уйти, не получив на него ответ, было равносильно пытке.
– У всех по – разному, – ответила Анита, обернувшись. – Но каждый всегда его узнаёт, – её удивительного цвета глаза сверкнули.
Оксана ещё хотела что – то спросить, но передумала. Она спустилась по лестнице вниз, вышла на улицу и, посмотрев на небо, поспешила к метро. То, как на зло, закрылось. Троллейбуса, как и маршруток, что в обычные вечера шли одна за другой, так же не было. Прозрачное укрытие оставалось пустым и даже одинокие прохожие предпочитали поторопиться, а не простаивать зазря. “Может авария?” – подумала девушка волнуясь всё больше.
Между тем, туча, пришедшая со стороны реки, наступала. Казалось, фиолетовое наваждение вот – вот обрушит на улицы потоки холодного ливня и расплатится за все обиды.
Поглядев по сторонам, Оксана собралась с силами. Нужно было отправляться домой пешком.
Колючий ветер, закручивающий столбы песка и играючи обрушивая его на запоздалых путников, ворвался в сонный переулок. Мешанина из пыли, листьев, веток, цветов осыпавшейся сирени и конфетных обёрток рванулась в лицо.
От внезапной боли Оксана зажмурилась и, повернувшись к порыву спиной, достала платок, чтоб протереть глаза.
А фантасмагория продолжалась. Над театром, в самом эпицентре наступающей чернотой массы, беззвучно полыхала зарница.
Люди, с трепетом посматривая в высь, торопились в укрытия, защищаясь руками от шального урагана. Они сопротивлялись, наклоняясь вперёд, прибавляли в шаге, ловили ртом воздух и пугались, как дети, вдруг забывшие,