Критик Ковчега. Herman Ishchenko
подъехала медицинская помощь, но жертв было слишком много. Это событие принесло тучу смертей, а седьмое августа 2006-го года запомнил весь мир не только потому, что катастрофа обрушилась на Собор Святого Стефана, в общем, скоро сами все узнаете, так же как узнал и я.
Наступил вечер. Собравшись с мыслями, я понял, что нужно сосредоточиться на том, чтобы вернуться домой. Возможно, это все всего лишь мой сон. Полицейские всех пострадавших развозили по домам, я не стал исключением. Дорога назад казалась быстрее, чем сюда. С моих глаз непрерывно катились слезы. Шок постепенно проходил. Моими спутниками в дороге были одинокие, далеко стоящие друг от друга, звезды, которые виднелись из окна автомобиля. Рассматривая каждую из них, можно было прочувствовать их тоску и грусть в темном небесном океане. Вечерний прохладный ветер больше не бодрил, единственное, что приходило вместе с ним, это тревога грядущих перемен. Я обдумывал, как все произошедшее объяснить Мери, но голова не позволяла мне сосредоточиться, по телу снова прошла стая мурашек. Ощущение шокового состояния никуда не ушло, наоборот только усилилось. Я вспомнил тот самый момент, когда хотел разорвать всех окружающих, кто смотрел на меня, только теперь все представлялось более детально. Тогда, стоя в эпицентре катастрофы, я ловил взгляды не людей, а мертвецов, протягивающих ко мне все оставшееся от своих конечностей. Мертвецы и призраки, вот кто смотрел на меня в тот момент. Да, именно они растягивали на лице жуткую, озлобленную улыбку. Это была гонка с самим адом, детка, и ад победил, в нашей жизни он всегда побеждает.
Из окна автомобиля виднелся мой дом. Полицейские зашли вместе со мной и их охватил ужас, как и меня. По телевиденью передавали список жертв. Жертв не только в Соборе Святого Стефана, жертв во всем мире! Были разрушены все крупнейшие культурные памятники в мире, просто стерты с лица земли! Пизанская и Эйфелева башни, Колизей, Статуя Свободы, и многие другие в один и тот же день были разрушены, в одно и то же время. Впервые я увидел Мери такой безжизненной, думаю, в этот день все были именно такими.
Всю ночь мы молчали, я понимал, что не могу успокоить ее, я даже себя не мог успокоить. Похороны состоялись через три дня. До того момента никто из себя даже слова не выдавил. За этот промежуток времени я ни разу не включил телевизор и ни разу не зашел в Интернет. Только спустя целый месяц я вышел на работу. Сделав утренний кофе и пару бутербродов, я впервые за целый месяц сел на диван в гостиной и решился нажать на центральную кнопку пульта от телевизора. Борьба с трясущимися руками постепенно заканчивалась в мою пользу. Черствость маленькими рывками начала брать вверх надо мной. Посмотрев новости, я вспомнил то, что хотел скрывать всегда. Свой ужасающий поступок детства. Скорлупу ужасного детства. Но даже подобное, внезапно всплывшее воспоминание, приперченное и пересоленное, заменило новости, голосящие из адского ящика современности.
Трагедия,