Последние Каролинги – 2. Наталья Навина
Королева прибыла вчера вечером… и сразу же призвала даму Нантосвельту… и меня, недостойного. Ей нужен был совет сведущих людей, дабы убедиться, что чаемое не есть пустая надежда.
– О чем ты? – Манера Сулеймана витиевато плести слова, обычно забавлявшая Эда, на сей раз могла снова раздуть искру ярости, казалось, заглушенную отчаянием. – Говори просто!
– Королева в тягости.
– Что?! – Последняя надежда, за которую он еще цеплялся, рушилась в прах. – И… нет никаких сомнений?
– Никаких. – Сулейман улыбался. Желание короля поскорее обзавестись наследником не осталось тайной для его ближайшего окружения, и потрясение, читавшееся в лице Эда, врач счел проявлением благоприятным. – Королева заподозрила это еще в Веррине, а потому поспешила домой. Услышав же от меня подтверждение своей правоты, сегодня она направилась вознести благодарственную молитву Богу за его милость.
– Хорошо, ступай!
Сулейман отошел, огорченно качая головой. Все-таки эти франки были убийственно грубы.
Благодарственную молитву Богу…
Эд озирался, как зверь. Стены замка, которые он сам построил, казались стенами ловушки, куда загнала его неумолимая судьба.
Потом он увидел Азарику. Она возвращалась из церкви. Ноги словно приросли к земле. Он не мог сдвинуться с места. Все равно. Встречи не избежать. Чем хуже, тем лучше. Он ждал ее приближения. Его поразило удивительное спокойствие и уверенность в себе, исходившие от ее, как убийственный укор ее собственному смятению. Охрана от нее непозволительно отстала, что прежде привело бы его в гнев. Но теперь он этого даже не заметил. Он смотрел, как она идет к нему.
Его жена.
Его сестра. С его ребенком под сердцем.
Рядом с ней, прочно ухватившись за ее руку, топал маленький мальчик, круглолицый, розовощекий, белобрысый. Ни малейшего сходства со своей смуглой (она к тому же и заново загорела во время поездки) и черноглазой крестной. Эд с ненавистью перевел взгляд на этого ребенка. Он никогда не увидит своих родителей, но те умерли чистой смертью, и сам он не отмечен печатью проклятия… в отличие от того, который должен родиться.
Азарика приблизилась к мужу. Глаза ее расширились от удивления. Он выглядел ненамногим лучше, чем после заключения у святого Эриберта. Но она напомнила себе: «Не задавать вопросов».
– Я приветствую тебя.
– Как съездила?
– Все хорошо. Забрала у Гислы крестника. Он не должен забывать своей крестной матери. – Она с нежностью посмотрела на мальчика, и Эд задохнулся от бешенства.
– Для чего ты так привязалась к этому отродью?
– Не называй его так!
Он протянул руку, чтобы отшвырнуть ребенка от Азарики. Но не успел. Уже давно Азарика не видела своего мужа таким, а со времени их свадьбы – ни разу. Но она хорошо знала эти приступы безудержной ярости, когда он был способен на все – как у Барсучьего Горба, когда изувечил ту бедную девушку. И тогда Азарика не колебалась, и теперь. Она шагнула вперед,