Чужестранка. Книга 2. Битва за любовь. Диана Гэблдон
лошадиными ароматами.
Я сидела и следила за тем, как Уилли и Родерик, помогавший одной рукой, обтирают жеребенка пучками соломы. И вместе со всеми ликовала Лосганн, обернувшись, сначала лизнула свое дитя, а затем бережно подтолкнула его носом, чтобы он встал на четыре разъезжающиеся ноги.
– Дьявольски хорошо, голубушка! Дьявольски!
Алек, не закрывая рта, схватил меня за руку, всю в слизи, и радостно тряс ею.
Неожиданно он осознал, что я еле держусь на ногах и вообще приобрела довольно неавантажный вид, и велел одному из конюхов принести воды. После чего старик зашел со спины и положил свои твердые ладони мне на плечи. Исключительно точными и мягкими движениями он гладил мышцы плеч и шеи, жал, бил, растягивал их, убирая напряжение и зажимы.
– Ну что, голубушка? – наконец промолвил он. – Нелегкое это дело, правда?
Он улыбнулся мне, а затем перевел восхищенный взгляд на новорожденного.
– А кто у нас тут такой красивый? – запричитал он. – Кто у нас такой славный?
Умыться и переодеться мне помог Джейми. Мои пальцы были так истерзаны, что не могли управиться с пуговицами на корсаже, я понимала, что наутро рука превратится в сплошной синяк, но чувствовала спокойствие и радость.
После лившего, казалось вечность дождя наконец наступило ясное солнечное утро. Точно выбравшийся из норы крот, я жмурилась от яркого света.
– У тебя настолько тонкая кожа, что я вижу, как под ней течет кровь, – промолвил Джейми, следя за движениями луча по моему обнаженному животу. – Я могу показать, как идет жила по твоей руке к сердцу. – Он провел пальцем от запястья до локтевого сгиба, затем по внутренней стороне руки к плечу и добрался до ключицы.
– Это подключичная вена, – заметила я, следя за движением его пальца.
– Правда? А, точно, ведь она идет у тебя под ключицей. Ну скажи еще что-нибудь. – Палец медленно отправился вниз. – Мне так интересно слушать разные латинские названия. Никогда не предполагал, что заниматься любовью с доктором так забавно.
– Это ареола[1], – сообщила я специальным медицинским голосом. – Ты же знаешь, я на прошлой неделе тебе говорила.
– Верно, говорила, – пробормотал он. – А тут тоже кое-что очень любопытное.
Рыжая голова опустилась, и место языка занял палец.
– Умбиликус[2], – пробормотала я, справившись с пресекшимся дыханием.
– М-м-м, – протянул он, прижав улыбающийся рот к моей освещенной солнцем коже. – А это что?
– Сам скажи, – промолвила я, обхватив Джейми за голову, но у него уже закончились слова.
Несколько позже я сидела в кабинете на своем стуле, мечтательно вспоминала о пробуждении в залитой солнечными лучами кровати, где блики переливались на белых простынях, как на пляжном песке, и лениво теребила один сосок, с удовольствием чувствуя, как от моих прикосновений к тонкой ткани платья он твердеет.
– Развлекаешься?
Насмешливый
Ареола – окрашенный кружок вокруг грудного соска.
Пупок (