Записки счастливого человека. Вера Павлова

      Нет следов инверсионных,

      безмятежна синева,

      во дворах бездетных сонных

      не подстрижена трава,

      превентивное плацебо

      принимает грамотей.

      Карантин. Земля и небо

      отдыхают от людей.

      Плохо быть пастухом,

      хорошо – подпаском:

      танцевать босиком,

      верить страшным сказкам,

      с грядки рвать огурец,

      мастерить подарки,

      не считая овец,

      спать с щенком овчарки.

      Говорили о войне

      (стране, родне, луне, вине),

      замолчали и открыли:

      в двухголосной тишине

      оба голоса – вторые.

      Есть и третий – за окном,

      неопознанная птица.

      Свет погасим и уснём

      (уйдём, умрём, поймём, споём).

      Дрозд. Скворец. Щегол. Синица.

      Перекличка: готов? Готов.

      Раскидало нас по планете.

      Человечество – вече лбов,

      конференция в интернете.

      Имярек. Имярек. Имярек.

      Не помехи – шум океана.

      Человечество – крылья век

      за тюремной решёткой экрана.

      Лихие времена говорят нам:

      в больнице, в нищете, на войне

      бесценное бывает бесплатным

      и, стало быть, бесценным вдвойне.

      Считаться, торговаться не надо.

      Дарю. Бери. Не благодари.

      Трансляция из Мет. ДиДонато

      и Радвановски. Норма. For free.

      Налажена телеграфная связь

      ритма,

      на самом видном месте нашлась

      рифма,

      а значит, врежется на века

      в память,

      как учит озеро облака,

      как учат озеро облака

      таять.

      поэт-легкоатлет

      певец чужого горя

      исколесивший свет

      на велотренажёре

      бездомный домовой

      мелкопоместный гений

      лирический герой

      эпических сражений

      Нараспашку. Необуты.

      Взор безумный озорной.

      Ранние стихи как будто

      все написаны весной,

      всяк лепечет mamma mia,

      объявляет вот и я.

      На цветенье