Ловушка для «Осьминога». Станислав Семенович Гагарин
и я потерплю. Надо же привыкать к обычаям страны, в которой работаешь. Между прочим, здесь удобное место для конфиденциальных разговоров. В бане никакие жучки[4] долго не выдерживают. Большая температура, повышенная влажность… Приходится часто менять аппаратуру, а это сопряжено с известными трудностями.
– Жучки в посольской сауне? – спросил Стив. – На кой черт они здесь нужны?
– Жучки, мой милый Фергюссон, нужны даже в собственной спальне. Чтоб записать для себя, как ты храпишь. Или то, что болтаешь во сне.
– Резонно, – отозвался Стив. – Приму к сведению.
– Поставите мне бутылку виски «Баллантайн» за идею, Стив.
– Согласен. Можно прямо сегодня.
– Ловлю вас на слове. Но сначала прокатимся в порт. Посмотрим на месте, где бы нам основать филиал вашей морской агентской конторы «Эвалд Юхансон и компания». А потом поговорим, что нам делать с хвостом, который приволок за собой из России наш знаменитый Сократ.
С некоторых пор к Рутти Лаймесону, или, если угодно, Стиву Фергюссону, пришел страх.
Рутти никогда ничего не боялся. Коллеги говорили о нем как о человеке без нервов. Лаймесон буквально рвался на опасные дела и всегда выходил сухим из воды. Даже тот случай на границе, когда он едва ли не чудом уцелел под выстрелом ракетницы и еле успел до появления советских пограничников наполнить гелием специальный шар и перелететь через контрольно-следовую полосу, даже тот случай не внушил ему страха, а только обострил его ненависть к «зеленым фуражкам».
После этого Рутти Лаймесон не единожды проходил обучение в различных специальных школах ЦРУ, участвовал во всевозможных операциях в Старом и Новом Свете, стал настоящим профессионалом, которого весьма ценили в Лэнгли, где хорошо понимали разницу между агентом, работающим исключительно за деньги, и разведчиком, действующим из идейных побуждений.
Страх пришел неожиданно, когда Рутти Лаймесон занял прочное положение в ЦРУ, возглавив резидентуру «Осминог» и получив одновременно звание майора. Теперь в его ведении была широко разветвленная разведывательная сеть, крупные денежные средства и возможность самостоятельного принятия оперативных решений. Из рядового агента, умеющего только стрелять и бить кого нужно по горлу ребром ладони, он превратился в шефа, обладающего правом подставлять под выстрелы «зеленых фуражек» других. Казалось бы, все в порядке. Теперь требовалось только по-умному шевелить мозгами, планировать новые и новые операции, приводить в боевую готовность слиперов – законсервированных агентов, которые в разное время осели на охватываемой его резидентурой территории.
И вот тут-то, по неведомым ему психологическим законам, Рутти Лаймесону стало страшно. Все чаще и чаще ему снился сон о том, как его задерживают на границе. Он видел во сне парня с ракетницей, которого наверняка застрелил в ту ночь. Но во сне рюсся был живой, он насмешливо улыбался и целился в него из ракетницы, требуя поднять руки вверх. И Рутти Лаймесон понимал, что обязан поднять руки. Если
Миниатюрные микрофоны, устанавливаемые для тайного подслушивания (