Я – Ясон. Книга 5. Николай Владимирович Андреев
мастером Аргом и названного в его честь «Арго», кусок дуба из священной рощи оракула Зевса, Гера пожелала удачи, а стреловержец Аполлон предсказал ее. Я, конечно, решил, что мне – Ясону – опасаться нечего, и с мыслями о грядущей славе, принялся спокойно готовиться к дальнему походу.
***
У Председателя законодательного собрания области Виктора Дашкевича – высокого плотного человека шестидесяти лет, одетого в светлый костюм под цвет аккуратно уложенных седых волос, с самого утра болела печень. Не в силах усидеть на месте, он встал с кресла и подошел к журнальному столику, на котором стояла бутылка нарзана. Наливая в стакан воду, почувствовал, как с правой стороны тела боль горячей волной поднялась наверх, отвоевывая ранее замороженное болеутоляющими препаратами пространство, и медленно разлилась во рту густой горечью.
Сделав глоток, попросил своего помощника – Андрея Астраханцева доложить о том, как проходят испытание эликсира.
Не услышав в ответ ничего утешительного, еще раз вспомнил сказанные накануне слова Балахнина – советника Председателя правления принадлежащего ему банка «Нордик» – о том, что Андрей – сын его старого товарища Николая Астраханцева, вновь замечен в компании людей губернатора Ревы.
– Давайте закругляйтесь с испытаниями, – сказал Астраханцеву раздраженным голосом. – Даю еще четыре недели. К двадцать третьему августа все должно быть готово.
И тут Дашкевич понял, что его раздражало все эти дни.
Несвоевременность!
Узнал бы он о своей болезни на полгода раньше, когда в операции был хоть какой-то смысл, или, наоборот, на полгода позже, после того, как губернатор с позором будет изгнан в отставку, возможно, сейчас бы дышалось легче. А так…
Вспомнив о губернаторе, Дашкевич вернулся к столу. Взял папку с документами и принялся неторопливо перелистывать ее. Номера счетов в зарубежных банках, фамилии получателей, сплошь принадлежащие людям из администрации губернатора, схемы, по которым они выводили деньги из областного бюджета, даже при беглом осмотре выглядели весьма впечатляюще. А если приплюсовать к ним всё то, что он скрупулезно собирал со дня инаугурации, да придать этому богатству соответствующую огранку в виде хорошо продуманного информационного сопровождения, можно не сомневаться – импичмент Реве практически гарантирован.
В боку снова закололо, и боль снова распространилась по всему телу.
Дашкевич поймал себе на мысли о том, что много дней думает об импичменте, как о средстве против смерти. Свалит губернатора – выживет назло врачам, нет…
«Нет, нет, выживу! – принялся убеждать себя. – Ведь не напрасно же я потратил семьдесят миллионов рублей на доработку эликсира, сто тысяч священникам на молитвы и пятьдесят литераторам на премию! Неужто этих денег не хватит для того, чтобы донести до Всевышнего хотя бы одно доброе слово обо мне, грешном…»
Размышления Дашкевича прервал помощник, напомнивший о том, что с минуты на минуту