Вселенная пассажа. Елена Ленская
экспедиционной группой на этой планете. Ну зачем нужно было соглашаться на транспортировку своего сознания в эту глушь? Он не сможет на должном уровне представлять свою расу! Его задача – защищать команду, а не вести переговоры!
Гровел услышал тихую поступь и замер в ужасе. Кто-то раздвинул кусты, в которых он прятался, и издал удивлённый, испуганный вскрик. Гровел попытался напугать пришельца, вытаращив глаза и вытянув дрожащие руки. Ещё он хотел зарычать, но из горла вылетел лишь слабый писк.
– Ба! Ребёночка кто-то выбросил!
Машка посмотрела по сторонам, ожидая увидеть того, кто смог выбросить страшненького ребёночка, но никого не разглядела. Пожалев найдёныша, осторожно подняла его с земли, прижала к груди и припустила домой.
Раз ребёночек не был нужен – она возьмёт его себе. Опасаясь, что кто-то может заметить у неё находку и отобрать, Машка положила пищащий свёрток в корзинку и накрыла своим платком. Ребёночек поначалу ковырялся в прутьях, взвизгивал, но быстро успокоился.
Машка добралась до дома, заперла все двери, поставила корзинку на стол и осторожно заглянула под платок. Найдёныш закатывал глаза, корчился и тихо хрипел.
– Помрёт ведь! – охнула она, осторожно достала находку из корзинки, взяла ножницы и аккуратно разрезала верёвки.
Найдёныш казался больным и слабым, вяло шевелился на столе то поднимая, то опуская тощие трясущиеся руки.
– Жрать хочешь? – спросила Машка. – И что ты жрёшь?
Она достала банку молока из холодильника, налила в кружку и попыталась напоить найдёныша. Человечек сильно закашлялся, измазался в молоке и захрипел.
– Жри, дурачина!
Машка завернула его в платок, посадила на колени, взяла ложку и принялась осторожно вливать в беззубый рот холодное молоко. Человечек поначалу сопротивлялся, но потом приноровился и начал сосать ложку, делая большие жадные глотки.
– Жрёт! – заулыбалась Машка.
Осилив полкружки молока, человечек закашлялся и стал выплёвывать питье.
– Нажрался! – догадалась Машка. – Ну и ладно.
Она отнесла его на кровать, убрала вымазанный в молоке платок и внимательно разглядела свою находку.
– Больной, – сделала она заключение, заметив сквозь грязь и молочные потеки свежие ожоги. – За это тебя и выбросили. Полечим, чего уж!
Намазав человечка барсучьим жиром, завернула его в наволочку и снова взяла на руки, покачивая и баюкая. Очень ей нравилось держать на руках ребёночка и быть такой, как те девки в селе, у которых были свои дети.
Машке подумалось: была бы мать жива – не разрешила оставить у себя подкидыша. Поругалась и отнесла куда-нибудь дитя. А Машка всегда хотела иметь ребёночка, просила мамку завести себе маленького, но та говорила, что ей нельзя.
Плохо, что нет мамки, но у неё есть детёнок, и она никому его не отдаст. Будет прятать, чтобы никто не отобрал…
Человечек затих и спокойно засопел. Машка