Красно-белые волны в Царицыне и окрест. Сергей Гордиенко
лишь по одной старой карте. У других нет вообще. Даже биноклей. Разведка отсутствует. По заявлению командующего Великокняжеским участком сторожевая служба «вероятно есть». Численность отрядов установить трудно, так как в день выплаты жалования отряды увеличиваются, а перед наступлением уменьшаются. Финансово-материальная отчётность не ведётся или противоречит очевидным фактам. Масса босых и полуголых солдат, а в отчётности указано, что форма выдавалась несколько раз. Голодные солдаты ходят по деревням, отбирают продовольствие и пьянствуют, а исполнение приказов обсуждают на митингах.
Руководители города опустили головы. Повисло молчание. Вдруг распахнулась дверь.
– Иван! Тулак! Выйди по срочному делу, – прохрипел комиссар с оплывшим лицом и кепкой в руке.
– Извините, товарищи. Должен поговорить с комиссаром Селивановым.
– Ты что тут делаешь? – раздался приглушённый голос из-за двери. – У нас заседание. Народный комиссар из Москвы, а ты опять пьян!
– Нет, ты что! Я ж без запаха.
– Морфий?
– Нет, ты что! Я ни-ни. На Урюпино беляки идут. Дай денег! Соберу солдат, отгоню. У меня ж там семья.
– Опять врёшь? Ладно, иди в казначейство. Скажи, я приказал. Сколько надо?
– Тыщ сто, а то не пойдут.
– Не появляйся тут!
Начальник гарнизона города вернулся в кабинет.
– Извините, товарищи.
– Штаб подготовил план действий… – продолжил Снесарев.
– Хороший доклад, товарищ Снесарев, – перебил народный комиссар, куривший трубку у открытого окна. – Очень хороший! – у говорящего был сильный грузинский акцент. – Грамотный! По всем правилам военной науки. Вот только действовать мы будем по-другому! Решительно, по-революционному! Дисциплину наведём железной рукой. Командиров заставим ответственно служить делу революции, а воров-интендантов расстреляем. И в городе наведём революционный порядок. У вас тут кругом спекуляция, базары, лавки, трактиры. Цены пляшут! Слишком много продовольствия на такой маленький уезд. А губернии голодают. Неправильно! Не для того мы делали революцию! Продовольствие соберём, отправим в Москву, Петроград, Воронеж, Рязань. Теперь все решения должны согласовываться со мной. Касается всех, в том числе работников штаба. А город защитим! Заставим буржуев рыть окопы.
– Товарищ Сталин, Вас назначили чрезвычайным представителем только по продовольствию, – возразил Носович.
Сталин смерил его тяжёлым взглядом, сделал глубокую затяжку и медленно выпустил густой дым в комнату.
– У меня самые широкие полномочия.
– А мандат есть?
– Будет. Закончим на этом. А Вы, товарищ Борман, останьтесь.
После разговора со Сталиным Борман принялся за решительные меры. На пристанях и вокзалах были выставлены кордоны. Устраивались облавы на дезертиров, спекулянтов и беженцев. Тюрьмы наполнялись арестантами, базары и лавки закрывались. У пристани появилась чёрная баржа – плавучая тюрьма для «врагов революции». В театрах,